Дакс выпрямился и положил сжатые в кулаки руки на стол перед собой. Он долго внимательно рассматривал их, прежде чем ответить на заданный вопрос.

— Война во Вьетнаме нарушила все приемы ведения войны. Можно сказать, что невозможно подбить маленьких детей на то, чтобы подойти к группе солдат и выдернуть чеку ручной гранаты, но я видел, как такое происходило. Невозможно предположить, чтобы в командиров стреляли собственные одурманенные наркотиками солдаты, но я стал свидетелем и такого. В одной из перестрелок я был легко ранен. Старый вьетнамец из мирных жителей дал мне глоток воды и перевязал рану до прихода медиков. На следующее утро его голова была водружена на пику футах в десяти от моего ночлега. — Дакс устремил холодный, суровый взгляд на смутившегося конгрессмена и с раздражением произнес: — На войне, полной таких ужасных невозможностей, гипотетически возможно все. И это единственно возможный ответ на ваш вопрос.

В зале воцарилась такая тишина, что казалось, будто люди перестали дышать. Сквозь слезы, затуманившие глаза, видела Кили, как конгрессмен Паркер объявлял перерыв на ланч.

Поднялась суматоха, люди принялись собирать свои пальто и портфели, смеясь и болтая в тщетной попытке поднять мрачное настроение, воцарившееся в зале после слов Дакса Деверекса.

Женщины из ПРНС поздравляли Кили и вместе и по отдельности за столь красноречивое изложение их требования и по очереди обнимали ее. Она надела пальто и аккуратно сложила бумаги в «дипломат». Требовались огромные усилия, чтобы не смотреть на Дакса, окруженного избирателями и репортерами.

— Кили, спасибо, — сказала Бетти и прижала подругу к груди. — Ты была изумительна. Не знаю, победим мы или нет, но, по крайней мере, мы сделали все, что могли.

— Мы еще не закончили. Не думаю, что нам удалось покончить с конгрессменом Уолшем. Боюсь, что красноречивое выступление Д… конгрессмена Деверекса разозлило его и в еще большей мере настроило против нас.

Бетти устремила взгляд вслед удаляющейся массивной мужской фигуре, с важным видом шествовавшей мимо нетерпеливых репортеров.

— Что за хвастун, — с издевкой бросила Бетти. — Единственное, что его волнует, — это чтобы его имя попало в шестичасовые новости. А по сравнению с Даксом Деверексом он будет выглядеть полным дураком, каковым, по моему мнению, и является. — Ее взгляд скользнул по комнате и остановился на Даксе, дававшем интервью телерепортеру. — Ты когда-нибудь видела такого великолепного мужчину, как этот? — шепотом спросила она.

— Ты о ком? — переспросила Кили, сделав вид, будто не понимает, хотя сердце бешено заколотилось у нее в груди. — А, ты имеешь в виду конгрессмена Деверекса? Да, весьма харизматическая личность. Но знаешь ли, ты не первая женщина в стране, которая заметила это.

— Думаю, он далеко пойдет, во всяком случае, среди женщин-избирательниц, — по-девчоночьи хихикнула Бетти. — Кто сможет устоять против этой ямочки? И все, что ему придется сказать…

— Извините меня, миссис Оллуэй, миссис Уилльямз.

Они повернулись и увидели перед собой серьезного мужчину средних лет, в коричневом твидовом костюме, который не мешало бы как следует отгладить. Его редкие с сильной проседью волосы торчали во все стороны так, словно он только что находился на штормовом ветру. Он смотрел на них через очки в проволочной оправе, какие носили десятилетие назад.

— Да? — отозвалась Кили.

— Я Эл Ван Дорф из Ассошиэйтед Пресс.

— Здравствуйте, мистер Ван Дорф, — ответила за них обоих Бетти.

— По-моему, вы наиболее яркие представительницы ПРНС, во всяком случае, чаще всего можно услышать именно вас, и я подумал, не пригласить ли вас на ланч. Я буду очень признателен, если вы дадите мне интервью.

— Кили? — вопросительно бросила Бетти.

Кили тотчас же почувствовала симпатию к репортеру, казалось, он не принадлежал к привычному типу агрессивных и шумливых репортеров. Ее растрогало и то, что он, казалось, нервничал, приглашая их на ланч.

— Пожалуй, не откажемся.

— Благодарю вас, — сказал Ван Дорф. — Вас обеих. — Он обратил и к Бетти робкую улыбку и протянул Кили клочок бумаги. — Здесь название ресторана. Столик уже заказан. Встретимся там, скажем… — он бросил взгляд на часы, — через полчаса. Мы успеем за это время добраться.

— Хорошо, мы там будем, — пообещала Бетти.

— Дамы, — произнес он, перекладывая магнитофон из одной руки в другую и старомодно кланяясь им, прежде чем поспешно удалиться как раз в тот момент, когда к женщинам приблизился телерепортер, чтобы выслушать их заявление.

Бетти отступила в сторону, оставив Кили наедине с прожекторами и камерами.

К тому времени, когда они выбрались в коридор, попрощались с остальными представительницами ПРНС, ответили на вопросы состязающихся друг с другом репортеров и с трудом преодолели не одну милю коридора, чтобы выйти из здания Конгресса, им едва хватило времени на то, чтобы подозвать такси и добраться до назначенного места.

В такси Кили причесалась, подновила помаду на губах, а Бетти припудрила нос. Они опоздали всего на несколько минут, когда такси остановилось перед тихим на вид рестораном на проспекте, находившемся неподалеку от Эмбасси-роу. Они поспешно зашли внутрь, где их встретил метрдотель, который тотчас же повел их к столику, прежде чем они успели представиться.