По местным меркам, нам достался номер не хороший, а лучший из лучших, пятидесятый этаж, роскошный вид на Павильон. Есть номера еще роскошнее, но для частных лиц такие апартаменты недоступны. В следующий раз, когда кто-то из нас будет президентом чего-нибудь крупного или хотя бы министром, мы тоже сможем себе позволить что-то из двух комнат, а то и с ванной.

Зато наш номер был с балконом. Вдвоем на нем было не поместиться, но важно было не это — сам факт его наличия говорил о том, что администрация отеля не пошла, а практически побежала нам навстречу.

В номере было все, вплоть до какой-то штуковины с девятью кнопками, крепящейся на витом проводе, предназначение которой так и осталось для меня загадкой.

Главным в номере была шикарная двухспальная кровать, не вставая с которой можно дотянуться до всего, что понадобится в этой жизни. Между дверьми в номер и кроватью было сантиметров тридцать, и это было единственное место в номере, где можно постоять на полу. Фактически, если бы мне удалось скатиться с кровати, это означало бы, что либо я падаю с пятидесятого этажа, либо лежу в коридоре. Туалет, душевая кабина присутствовали в прикроватной нише, и попасть туда было легко — просто встав с кровати в нужную сторону.

Я знал обо всем этом заранее, но действительность всегда жестче. Теперь я уже был не так уверен в своей правоте, когда, посмотрев на расценки, отказался от того, чтобы забронировать два отдельных номера. Кроме цены, меня смутила высота потолка в одноместных застенках. Вероятно, если человек живет один, то ему и вставать не надо, я вот не умею принимать душ сидя, но если бы оказался в таком номере — пришлось бы научиться. Где-то метр пятьдесят. Я вырос слишком длинным для того, чтобы чувствовать себя комфортно, когда потолок постоянно напоминает тебе, что у тебя лишних двадцать пять сантиметров тела, причем большая часть из них приходится на голову. В номерах на двоих — потолок на целых десять сантиметров выше. И это чувствуется гораздо сильнее, чем, например, разница между тремя метрами и тремя с половиной.

Мы прилетели на Мессе из-за книг. Завтра здесь начиналась книжная ярмарка, на которой Элли решила себе прикупить томик-другой. Есть куда более простые и понятные способы потратить небольшое состояние, но — у богатых свои причуды, Элли собирает книги. Дома у неё настоящая библиотека, то есть не привычный файловый архив, а книги — из бумаги, кожи, пластика и текстиля. Томов сто. Это у них общее с отцом хобби, тот, правда, пытается собирать энциклопедии. Я одну видел — если есть книги, предназначенные для того, чтобы визуально показать, как тяжело быть умным, то это одна из них. Смотришь на толстенный том — один из тридцати двух — и поневоле закрадывается мощное желание прожить эту жизнь безграмотным и счастливым человеком.

Элли собирает сказки. Старается найти что-нибудь про фей, но не брезгует ведьмами, колдуньями и прочей нечистью женского пола. Обязательно с картинками. На этой выставке заявлено три экземпляра, которые по всем параметрам просто обязаны стать частью ее коллекции, и Элли уже предвкушает борьбу.

Дело в том, что моя девушка не одна такая — собирателей книг довольно много, и есть одна вещь, которая убеждает в том, что они не чудаки, а жесткие прагматики. За последние сто лет книги ни разу не падали в цене и каждый год становятся только дороже. Завтра на выставке особый день, не просто открытие — завтра аукцион десятилетия, на котором книги, очень дорогие, будут продаваться еще дороже. Зато на аукцион привозят все самое лучшее, чего на обычных ярмарках не найти.

Аукцион десятилетия — это не потому, что лучший, а потому, что единственный в своем роде. Раз в десять лет уже который век на Мессе проводится этот аукцион. Если ты собираешь книги и ни разу на нем не был — жизнь прожита зря.

Утро получилось ударным. В прямом смысле. Я попытался встать. Как оказалось, потолок был не согласен с этим моим скромным желанием. Уже снова лежа, я вспомнил, где мы и почему не нужно выпрямляться во весь рост.

От гостиницы до ярмарки идти недолго, и всю дорогу я наслаждался расстоянием до неба. Элли было проще. Её рост чуть меньше метра шестидесяти, и её неудобства носили чисто психологическое свойство. Ну, то есть хотела бы попрыгать в номере — а никак.

На Мессе всегда ветер, если повезет — только ветер. Огромный океан этой планеты редко где глубже полутора метров, и в переводе его длинное мелодичное название Дорогороим означало понятно откуда взявшееся — лужа. Снизу лужа, сверху небо, которое готово к дождю всегда. Надо было побыстрее проскочить эту зябкость, чтобы нырнуть в огромный Павильон.

Для тех, кто прилетел на Мессе, именно Павильон и был Мессе. Для коренных жителей планеты это было единственное место с приличным климатом и приличными деньгами. Некоторым даже удавалось заработать достаточно, чтобы помахать родной планете ручкой.

Павильон — это просто огромный шатер, который накрывает почти целиком ярмарочный остров. Даже космодром находится в нем. А вот гостиницы — нет. В Павильоне аренда дороже, поэтому от гостиницы до Павильона надо идти, надеясь, что ветер не снесет тебя в лужу. Можно ехать. Бесплатно. От каждой гостиницы ходит шаттл на ярмарку, но лучше пешком. Шаттлы у гостиниц общие, и поехать в Павильон означает для начала объехать все уголки ярмарочного острова, забирая всех желающих, и только после этого отправиться к цели. Мне как-то проще пешком. И Элли тоже. Мы совпадаем редко, но это как раз тот нечастый случай.