Таким образом, третье правило связано с разного рода аргументацией. Существует множество способов аргументации и защиты своей точки зрения. В зависимости от ситуации они позволяют либо полностью доказать свою правоту, либо неубедительно обосновать вероятность. Любой аргумент состоит из ряда утверждений, связанных друг с другом определенным образом. То-то является верным из-за того-то. Слово «из-за» обозначает причину.

На присутствие аргументов указывают другие слова, обозначающие связь между утверждениями, например: «если… то…»; или «поскольку… следовательно…»; или «из… следует, что…». Такие фразы уже встречались вам в предыдущих главах. Если мышление, говорил я, — это применение разума для получения знаний и если мы используем разум для получения знания только двумя способами: обучаясь у кого-то или исследуя что-то, значит, процесс мышления всегда осуществляется в ходе первого или второго из этих видов деятельности.

Аргумент — это всегда набор утверждений. Некоторые из них содержат основания или причины для выводов. Таким образом, аргументация займет абзац или как минимум несколько предложений. Предпосылки или принципы аргументации не всегда содержатся в начале текста, но, как правило, являются источником вывода. Если аргумент верен, то вывод следует из предпосылок. При этом он не обязательно правдив, поскольку некоторые или все предпосылки могут быть ложными.

Думаю, вы уже заметили кое-что в последовательности этих трех правил. Мы переходим от терминов к утверждениям, а затем — к аргументам, продвигаясь от слов (и словосочетаний) к предложениям, а от предложений — к абзацам.

Когда грамматику еще преподавали в школах, с этими единицами были знакомы все. Школьнику известно, что абзац — это последовательность предложений. Анализируя последние десять лет своей работы со студентами, я сомневаюсь, что это простое знание сегодня является общеизвестным. Такое впечатление, что студенты не способны писать или разговаривать предложениями и абзацами. В состоянии ли они идентифицировать их в книге?

Более того, вы заметите, что теперь мы продвигаемся от более простых к более сложным единицам. Наименьший значимый элемент книги — это, конечно, слово. Утверждение, что книга состоит из слов, верное, но недостаточное. Она в той же мере состоит из совокупностей слов и совокупностей предложений, воспринимаемых как одно целое. Активный читатель внимателен в равной степени и к словам, и к предложениям с абзацами, потому что нет иного способа поиска авторской терминологии, утверждений и аргументации.

При использовании второго, или интерпретирующего, вида чтения движение происходит в противоположном направлении по сравнению с первым, или структурирующим, типом чтения. Тогда мы двигались от книги как единого целого к ее основным частям, а затем — к их составляющим. Как можно предположить, в результате таких двунаправленных движений и происходит нужная встреча. Основные части книги и даже их подразделы содержат множество утверждений и, как правило, несколько аргументов. Но если вы продолжите делить книгу на составляющие, в конце концов придется сказать: «В этой части автор высказывает следующие мысли». Каждая из этих мыслей наверняка будет утверждением, а некоторые вместе взятые могут представлять собой аргументацию.

Таким образом, два процесса, которые мы назвали первым и вторым видом чтения, имеют точку соприкосновения. Деля книгу на части, вы доходите до уровня утверждений и аргументации. Переходя к аргументам, вы выясняете, каким образом они состоят из утверждений и терминов. Завершив процесс двух видов чтения, вы можете сказать, что знаете содержание книги.

Следует отметить еще одну особенность правил, которые мы рассмотрим в этой главе. Как и в случае с правилом о словах и терминах, здесь мы тоже имеем дело с корреляцией языка и мышления. Предложения и абзацы — это грамматические единицы. Утверждения и аргументы — это логические единицы, или единицы мышления и знания.

Если вы помните, какой была наша основная проблема в последней главе, то будете готовы столкнуться с подобным затруднением и здесь. Поскольку язык не является идеальным средством выражения мысли, одно слово может иметь много значений, а два или более слов — одно конкретное значение, — мы понимаем сложность взаимосвязи словаря и терминологии автора. Одно слово может представлять собой несколько терминов, а один термин может быть выражен несколькими словами.

Математики любую идеальную связь, например как в случае с пуговицами и петлями хорошо сшитого пальто, называют взаимнооднозначным соответствием. Для каждой петли есть пуговица, и наоборот. Но дело в том, что слова и термины не совпадают идеально. Самая серьезная ошибка, которую можно допустить в применении этих правил, — считать, что между элементами языка, мысли или знания существуют взаимно-однозначные соответствия.

Позвольте продемонстрировать это на примере предложений и утверждений. Не всякое предложение в книге содержит утверждение. Во-первых, в некоторых предложениях содержатся вопросы. Они констатируют наличие проблем, но не предлагают варианты ответов. Утверждения — это ответы на вопросы. Своего рода декларация знаний или мнения. Поэтому мы называем соответствующие предложения повествовательными или утвердительными. Наличие вопросов делает их вопросительными. Есть предложения, выражающие желания или намерения. Они сообщают о целях автора, но не передают знания, которые он стремится изложить.

Более того, не все утвердительные предложения можно прочесть как содержащие одно утверждение. На это есть, по меньшей мере, две причины. Первая: слова многозначны и могут употребляться в разных смыслах. Следовательно, одно и то же предложение может содержать разные утверждения в случае изменения терминов, обозначенных тем или иным словом. Предложение «чтение — это учеба», безусловно, простое. Но если в одном случае я понимаю «учебу» как получение информации, а в другом — как расширение границ понимания, то смысл утверждения меняется, поскольку меняются термины. При этом формулировка остается той же.