Том 1. Стихотворения
вернуться

Боков Виктор Федорович
Шрифт:
Дымы… дымы… Все небо будто вереск. Эх, друг! Да мы Такая сила, что не смеришь! 1953

* * *

Ей темной ночью было невозбранно На легких санках к дому подкатить. Легла зима. Как чуткая мембрана, Заговорили льды из-под копыт. Зима у нас — издревле кружевница, Зима у нас — закройщик и портной. Ну, как ей по сезону не срядиться, Коль у нее приданое хранится: Свои меха, подклад и свой покрой. В безмолвии снегов поют синицы, Попали сосны в белый плен зимы. Нам подавай тулуп и рукавицы. Выходит так, что пленники и мы! На ветках виснет пряжа снеговая И вспыхивает, будто канитель. Над головою чаша круговая, Бездонная небесная купель. Она зовет и манит причаститься Во всесоюзных здравницах зимы. Ни звука! Тишина. Земля вертится И отдыха не просит, как и мы! 1953

Лекция о попе

Живет-бывет поп. Борода, как сноп, Рыжая, бесстыжая, Медная, хлебная. Руки, как крюки, Завидущие, загребущие, Все гребут не от себя, А к себе, Ничего себе! Рот, как арбузная выемка, Это не выдумка. Нос От лица отдельно рос, У родственника, У дяди в продотряде. Несоразмерной конструкции Для нюханья продукции, Молока, мяса, масла, Это ясно. Глаза, как у ангела, Как передача по радио: — Граждане, уверуйте, Снизойдите до всевышнего! Ничего лишнего. Поп политически грамотен И памятен. Поет конституцию, Как страдание: — Свобода вероисповедания! Иногда философствует ряса: — Мир — от Канта и Лапласа. Ой, хитрит, не верьте, У святого отца Миллион в конверте. Выманил из кошелька Темных масс, При чем тут Лаплас! Вот он, поп, Посмотрите на его лоб: Лоб, как заслонка от русской печки, Поставишь девяносто три свечки. Не сеет, не жнет, не пашет, А кадилом машет. Кто еще глуп — несет рупь! А попу что — возьмет и сто! 1954

* * *

Просыпаюсь, Тревожусь: «Душа-то жива? Не скончался ль, товарищ, сегодняшней ночью ты?» А в ответ мне Из сердца выходят слова, В строчки строятся, Звоном звенят колокольчатым. Появляется Муза и руку мне жмет, Красотою сияя своею небесною. Ни морщинки! Все тот же смеющийся рот, Как была, так и есть Неизменной невестою. Предо мною Проносятся тысячи лиц. Я слугою у них И пожизненным пленником. И глядят на меня Из-под темных ресниц Волевые и умные очи Моих современников. И опять я — к столу, И опять я — поэт, И с любовью слова свои нянчу и пестую. И горит вдохновенья огонь, словно герб, Возгласивший навеки державу Советскую! 1954

* * *

Лес-старинушка. Сосны да ели. Отчего вы сегодня угрюмы? Отчего до вершин поседели? Иль все думы да думы? Вот и я. Уж не мальчик, не отрок, Не студент на стипендии. Зрелый муж И судьбы своей плотник, Весь в делах и кипении. Тем силен человек, что надеется, Даже если в лежачих лежит. Разреши мне, лес, одно деревце, Дом хочу строить — негде жить! 1954

* * *

О чем поет твоя пандури? Скажи, Жужена, мне! О том ли, как цветут лазури В твоей стране? О том ли, как на побережье Шумит прибой И нерастраченная нежность Твоя с тобой? О том ли, как в горах абхазских Спят облака И тянется в ночи для ласки К руке рука? Играй, играй, Мне слушать мило Восточный твой напев! Хочу, чтобы меня пленила Краса грузинских дев. Да сгинет Меж народов злоба! Вот я за что стою. Всему живому «гамарджоба» [2] От всей души пою. Играй, играй, Под этим грабом Я музыкой упьюсь. Пускай всю ночь Пробудут рядом И Грузия и Русь! 1954

* * *

Все крыльцо запорошило, Холодок зимы в дверях. Сердце песен запросило О снегах и снегирях.

2

Гамарджоба — здравствуй (груз.).

О своих родных просторах, Что знакомы наизусть, О ледянках, на которых Покататься не стыжусь. Я всю жизнь с народом лажу, А особенно с детьми, Так и знай, что угоражу В атаманы ребятни. Занимай скорее горку, Выходи — зима не ждет! Начинай частоговорку Каблуков о звонкий лед. То-то дорого и мило! Жми под пазуху, мороз! Сколько б градусов ни было, Все равно не выжмешь слез! 1954