Ночь сказала: я огни гашу!В этом у нее рассудок здравый.Как он шел к Разливу, к шалашу?Под ногой шумел песок иль гравий?Кто его будил? Рассвет? Лучи?Или песня гнева — «Марсельеза»?Кто был рукомойником? Ручьи?Или ковш из черного железа?Он — косарь. И падает траваПод его косой рядками ровно.И растут, растут, растут слова:Промедленье гибели подобно!Вянет сено. Тонок аромат.Как бодрят своим настоем сосны!Подождем немного — и ломатьДом, в котором людям жить несносно!Косит он. А рядом Емельянов.Машинист, потомок Пугача.Не беда, что из дворян Ульянов, —У него рабочий мах плеча!1959
Осеннее
В поле колкое жнивьеВ небо выставило спицы.Гнезда — больше не жилье,Не жильцы в них больше птицы.Ходит ветер по стерне,По соломенной подстилке,Завывает в шестерне,В барабане молотилки.Отдыхать земля леглаИ опять затяжелела,Что она для нас могла,То она не пожалела.Под навесами плуги.Поле. Дождь. Засохший донник.Там грачиные круги,Журавлиный треугольник.Всюду кончен обмолот,В закромах зерно осело.В думах все наоборот:Ждали жатвы — ждем посева!1959
Снег
Очередь снежком припорошена,А троллейбуса нет и нет…В жизни так много хорошего,Вот хотя бы — снег!Он на шапкахИ на беретках,Несказанно нежен и бел,И ему не надо билетов,Он на крышуТроллейбуса сел.Я люблю тебя, снег!Ты славаИ краса наших русских полей.Как ты ловко устроился справа,На ресницах соседки моей!Как ты тихоСадишься на скверы,Отдыхаешь на чьей-то груди.Побелевшие милиционерыМашут палочкой: — Проходи!Стало таять.Наполнились снежницыЗябкой влагой,Грачиным питьем.Скоро двинутсяБелые беженцыСвоим вечным путем.А пока она падают, сеются,Изменяют свой видИ поземкою стелются,Если чуть заветрит.А пока снег на крышах гостиниц,На соборах Кремля,Как прекрасный небесный гостинецДля тебя, Земля!1959
Вечернее раздумье
Стало легче и свежейИ молитвенно покойней.Стаи галок и стрижейНад высокой колокольней.Зашуршали шушуныЧем-то прожитым и давним.В мир полей и тишиныСельский колокол ударил.В тихорадостном свеченье,Непонятном нынче нам,Старики идут к вечернеИ старухи входят в храм.Я у церкви с рюкзаком.Как сосуд стою порожний,Этой вере — чужаком,Этим мыслям — посторонний.То и дело слышу: бам-м-м!Медь гудит, как божья песня,По морщинам и по лбамСвято ходят троеперстья.Я взволнован и смущен —На меня глядит иконка.В этой церкви я крещен,А не верю ни на сколько.За оградой дед зарыт,Плоть моя, мой предок ближний.Тишина могильных плит,Сон былого, мох булыжный.Русь моя! Холсты, посконь,Подпоясанные лыки.Мертвой, каменной тоскойСкрыты бороды и лики.Спят умельцы, мастера,Хлеборобы, камнерезы.Жалобно звенят ветраО крестовые железы.Тяжело жужжат шмели,Мед силен, мала посуда.О земля моя! ВелиУвести меня отсюда
