Узнав, что Черчилль предпочитает армянский коньяк, он пообещал поставлять его в Англию, но… только после войны. Весьма тонко намекнув: если британский премьер хочет пить столь любимый им напиток, он должен поторопиться с окончанием этой самой войны.

Почувствовав свою силу, Сталин целый вечер поддразнивал Черчилля и предложил расстрелять все 50000 нацистских преступников, которых он насчитал. Черчилль возмущенно заявил, что Англия не может приветствовать такого массового насилия. На что Сталин заметил, что не собирается расстреливать и вешать главных нацистских заправил без суда, но за все те совершенные по их приказам преступления они должны быть сурово наказаны.

Чтобы окончательно поставить Черчилля в тупик, Сталин попросил Рузвельта выступить мировым судьей в их пока еще только теоретическом споре. И когда тот предложил уменьшить предложенное Сталиным количество на пятьсот человек, напряжение спало.

Несмотря на шутливый тон, Сталин ясно дал понять, что рука у него не дрогнет… ни в разборках с врагами, ни в спорах с «друзьями». После этого он снова потребовал скорейшего открытия второго фронта.

«Друзья» все поняли, и уже за завтраком Рузвельт торжественно заявил о намерении открыть второй фронт в Европе в мае 1944 года высадкой десанта в Южной Франции. Против ожидания Сталин и не подумал выражать бурной радости и будничным голосом произнес всего одну короткую фразу:

— Я удовлетворен…

2 декабря Рузвельт и Черчилль улетели, а несколько часов спустя покинул Тегеран и Сталин. В Москву он возвращался, как принято в таких случаях говорить, со щитом. Во многом его успехи объяснялись сложившейся к этому времени обстановкой на фронтах, где советские войска одерживали одну победу за другой, и разногласиями между Великобританией и США. Но это была и его собственная победа, которую у него не мог отнять никто.

Одновременно Сталин весьма тонко продемонстрировал разницу, которая существовала в его отношениях к Черчиллю и Рузвельту, что постоянно сквозило в его беседах с американским президентом с глазу на глаз, особенно когда речь заходила об анахронизме империи и нежелании Черчилля предоставить английским колониям независимость.

Трудно сказать, повлияло ли совместное проживание с американским президентом в советском посольстве на то, что большинство споров на конференции Сталин вел с британским премьером, и чаще всего Рузвельт принимал его сторону. Оно и понятно: обещание начать войну с Японией дорогого стоило. И дружбы с Черчиллем в том числе.

Странное дело! Невысокий и далеко не самый фотогеничный Сталин сумел затмить огромного Черчилля и холеного Рузвельта. А как тонко он повел себя после того, как предложил расстрелять 50000 военных преступников и Черчилль в негодовании вышел из комнаты — он последовал за английским премьером и как заботливый друг, положив ему на плечо руку, мягко попросил не принимать сказанного всерьез и вернуться.

«Сталин, — писал в своих воспоминаниях Черчилль, — когда считает это необходимым, может быть очень обаятельным, и я никогда не видел, чтобы он так старался, как в тот момент, тем не менее я тогда не был убежден, как не убежден и сейчас, что все это была игра, за которой не стояло ничего серьезного».

Может быть, за ней ничего серьезного и не стояло, однако из всех трех участников Тегеранской конференции именно у Сталина были самые большие основания поздравить себя с одержанными на ней победами.

После триумфального возвращения в Москву Сталину предстояло утвердить планы зимней кампании 1944 года. К этому времени Красная Армия являла собой мощную силу. Под ружьем находилось около 5,5 миллиона человек. Да и с техникой все было в порядке.

По официальным данным, США и Великобритания поставили 18700 самолетов, 9600 орудий и 10800 танков. Что и говорить, цифры впечатляющие! И все же подавляющая часть вооружения была сконструирована и произведена в Советском Союзе. Однако и немцы за счет поголовного призыва в армию тоже располагали весьма значительной живой силой, ненамного уступавшей Красной Армии.

После подавления сопротивления немцев на Корсунском выступе на Днепре Ставка ввела в бой шесть новых танковых армий. В течение марта они форсировали Днестр и вышли на румынскую границу, проложив дорогу в Бессарабию, Буковину и Молдавию. Тем временем Малиновский освободил от фашистов Одессу и побережье Черного моря.

В отличие от других восточноевропейских стран, на территории которых претендовал Сталин, только поляки воевали с немцами и не сотрудничали с ними, а в 1941 году, уже сражаясь с фашистами как союзники Англии, а затем и Америки, заключили с Советским Союзом договор о дружбе и сотрудничестве. Однако для Сталина все эти заслуги ровным счетом ничего не значили. У него имелись свои планы на Польшу, которую он хотел видеть не только сильным государством, но и своеобразным гарантом от возрождения германской угрозы, а заодно и щитом, если такая опасность все же возникнет.

После сталинградской трагедии фон Тресков был твердо убежден, что государственный переворот не только необходим, но и возможен. Он же взял на себя и организацию убийства Гитлера. Заговорщики намеревались покончить с фюрером 13 марта 1943 года во время его посещения штаба фон Клюге в Смоленске. В связи с этим надо упомянуть о начале всей этой загадочной и по сей день истории.

Как известно, британские спецслужбы уже в конце Второй мировой войны отказались от планов уничтожения Гитлера. «Нам, — заявил Черчилль, — ни к чему делать из него «святого мученика» нацизма. Он делает множество ошибок, взяв на себя командование войсками, и таким образом сам роет себе могилу! Так что не надо ему мешать!»