Шрифт:
Если первый – просто браток, без особых причуд и без царя в голове, то его приятели – самые настоящие киллеры. Сухие, чуть выше среднего роста, с холодными глазами и плавными кошачьими движениями. И смотрят так, как будто прикидывают, с какой стороны удобнее им будет охранника резать.
– Сядь. – Улыбка исчезла с лица братка. Он легонечко толкнул охранника к его стулу, и тот послушно сел. Все равно ноги отказывались повиноваться. – Малышев появлялся?
– Н-нет… – испуганно проблеял охранник.
– Не врешь?
Охранник усиленно замотал головой из стороны в сторону – нет, он не врет! И даже мысли такой не было – соврать!
– Что-то я тебе не верю… – усомнился браток. Всерьез усомнился – охранник даже похолодел, представив себе, что будет, если он не сумеет убедить крепыша в обратном.
– Погоди-ка! – Один из киллеров тоже втиснулся в будочку. – Может, и вправду?
– Честное слово, ребята… – кое-как пролепетал охранник. – Я вам не вру…
– Сейчас проверим, – спокойно сказал киллер. И сразу же резко выстрелил вопросом: – При каких обстоятельствах исчез Малышев? Ну?!
– Увезли его… – пробормотал охранник.
– Кто увез?!
– Я не знаю… Но номера машин у меня записаны. – Охранник потянулся за рабочим журналом…
4
– Вот эта… – Гена ткнул пальцем в листок, полученный у охранника, – машина Старостина. Не служебная – личная. Он редко на ней ездит, но…
– Ты что же, все номера машин в вашей корпорации на память знаешь? – удивился Скопцов.
– Все не все, но первых лиц – обязательно, – тяжело вздохнул Плюснин.
– Значит, Старостин… – Максим задумался. – Интересное кино.
– Я и раньше говорил, что это его рук дело, – торопливо заговорил Гена. – Это страшный человек! Он с бандитами повязан очень даже плотно…
– Вторую машинку-то пробили? – не обращая внимания на разгорячившегося референта, поинтересовался Артем.
– Регистрация – на какую-то столетнюю бабушку, – усмехнулся Максим. Он, как человек, сохранивший пока еще свое милицейское удостоверение, занимался вопросами пробивок через официальные органы. – Обычная бандитская практика – боятся, чтобы под конфискацию, случись что, не попала. А катаются по доверенности.
– И – никак? – уточнил Рождественский.
– А ты представляешь, сколько в одной Москве нотариусов? – откликнулся Максим. – Можно до конца жизни их отрабатывать.
– Плохо… – Артем задумчиво погладил подбородок. – Даже очень плохо… Что делать будем, господа офицеры?
– У меня есть предложение! – как послушный школьник, поднял руку Гена Плюснин.
– Ты еще не офицер, – пробурчал Скопцов. – Ты у нас… Курсант, во!
– Да пусть скажет, – лениво отмахнулся Оболенский. – Иногда устами младенца глаголет… Говори, мальчик.
– Я думаю, – начал приободренный поддержкой Гена, – что Старостина надо… убить!
Плюснин вдруг почувствовал, что в комнате что-то изменилось. Возникло какое-то напряжение. Артем и Максим, переглянувшись, негромко хмыкнули. Шовкат только головой покачал сокрушенно.
– А что, – неожиданно выдал Скопцов. – Парень дело говорит. – И, развернувшись к Гене, продолжил: – Молодец! Пойдешь и убьешь! Я дам тебе «парабеллум». Возможно, тебе придется отстреливаться…
– Мне? – растерялся Плюснин.
– А кому еще? – развел руками Скопцов. – Идея твоя – тебе и делать.
– Но я… Я не умею!
– Научишься. Это в первый раз трудно…
– Вася! – вмешался Максим. – Оставь в покое ты этого киллера малолетнего.
– А чего он фигню городит? – возмутился Василий. – Убийца хренов! Да что он…
Здоровяк махнул рукой и отвернулся.
– Видишь ли, Гена, – мягко начал Оболенский. – Идея твоя не просто плохая, а очень плохая. Нет, я, конечно, понимаю – нехороший человек, запугал тебя до полусмерти, похитил твоего босса… Но этого – мало. По крайней мере, для того, чтобы его… кхм… лишать жизни. Кроме того, если в его руках Виктор, то… Сначала надо найти Малыша. А уже потом решать, каким образом воздать должное его недоброжелателям. Чтобы начинать карательную акцию, у нас пока что слишком мало информации. И необдуманность, импульсивность в поступках может привести к самым неожиданным последствиям. Поэтому… Вместо «парабеллума» мы тебе дадим кое-что другое.
Плюснин чувствовал себя… Сложно описать, как он себя чувствовал. Наверное, так мог бы себя чувствовать нерадивый хулиганистый ученик на школьном педсовете. Ну или перспективный менеджер, оказавшийся вдруг на судьбоносном для него совещании абсолютно голым.
А еще… Он смотрел на окружающих его людей и понимал – пусть их разница в возрасте и не очень велика, внешне и по документам, на самом же деле они все намного старше и мудрее его. Рядом с ними он – просто пацан в коротких штанишках.