Шрифт:
Относительно поведения генерала Веделя существует две противоположных точки зрения. Одну из них формулирует Дэвид Чандлер, другую — Владимир Шиканов. Сравним их.
Владимир Шиканов:
Командовавший французскими войсками за внешним фронтом окружения к северу от Байлена генерал Ведель развернул полки назад и нанес мощный удар по испанцам, захватив две пушки и 1100 пленных. Обе французских группировки разделяло лишь около двух миль. И вот именно в это время начался беспримерный театр абсурда, подобного которому не найти во всей истории наполеоновских войн. Ссылаясь на заключенное перемирие, Дюпон запретил Веделю дальнейшие атаки позиции испанцев и приказал вернуть всех пленных и трофеи.
Дэвид Чандлер:
Ведель почти дошел до Сьерра-Морены за ночь 19–20-го, но затем трусливо вернулся в Байлен, чтобы сдаться испанцам вместе со своими соотечественниками. Наконец 21 июля Дюпон решился сдать и своих солдат.
Как видим, различие в подходах — принципиальнейшее. Либо Дюпон вынужден был сдаться со своей частью корпуса, поняв, что помощи от трусливого Веделя он так и не дождется, либо трусливый Дюпон сдался первым и приказал победоносному Веделю также прекратить сопротивление.
Как это обычно и бывает, истина лежит где-то посередине. Посмотрим, что пишет об этом Луи Мадлен:
Дюпон хотел опрокинуть аванпосты противника и занять Байлен. Но вражеская артиллерия, которую никак не могли подавить, разбивала все его усилия, а также испанская кавалерия, вооруженная огромными пиками, бросилась на уже ослабевших французов и начала бойню. Неудачливый генерал попытался тогда взобраться на склоны, возвышавшиеся над городом; молодые солдаты через какую-то сотню шагов падали, изнемогая от усталости, на раскаленную землю.
Генерал, отважно вставший во главе этих несчастных, получил пулю в поясницу, но, однако, продолжал сражаться, послав депешу Веделю с приказом спуститься от Ла-Каролины к Байлену и напасть на противника с тыла; но прошел еще час сражения, а Ведель не подавал никаких признаков жизни. Корпус Дюпона держался достаточно времени, чтобы Ведель мог подойти ему на выручку, так как противник, также измученный жарой, уже подавал, несмотря на всю свою стойкость, признаки переутомления…
Ведель, однако, наконец-то подошел, но, отделенный от Дюпона швейцарцами, он услышал, как те кричат ему о том, что переговоры уже начались. Дюпон же, надеясь довести их до успешного конца, дал ему приказ оставаться на месте.
Да, Дюпон запретил Веделю атаковать. Но когда? Когда исход сражения из-за медлительности Веделя уже был предрешен, когда по просьбе Дюпона уже было заключено перемирие, и велись переговоры о дальнейшей судьбе армии. О каком «мощном ударе» Веделя здесь можно вести речь, если боевые действия уже были прекращены, а окруженный отряд Дюпона, по сути, находился у испанцев в заложниках?
Подводя итог заочному спору Шиканова с Чандлером, Жак-Оливье Будон пишет:
Французская армия не смогла выбраться из ловушки, в которую она угодила, и после девяти часов сражения капитулировала. Дивизия Веделя, появившаяся к вечеру, прибыла слишком поздно, чтобы изменить судьбу армии.
Перес Гальдос, как всегда, более эмоционален в оценках:
Прибудь Ведель минутой раньше, французы пошли бы на нас с двух сторон! Не иначе как сам бог хранил в тот день угнетенную, разграбленную Испанию! Ведель подошел, когда перемирие уже было заключено, и начались переговоры о капитуляции.
Относительно действий генерала Веделя можно сказать следующее: он совершил как минимум три серьезные ошибки.
1. Когда Дюпон возвратился в Андухар, Ведель не должен был идти к Байлену со всей дивизией. Часть войск нужно было оставить для охраны перехода Деспеньяперрос. Кроме того, начатое движение осуществлялось Веделем крайне медленно. Выйдя в пять часов вечера, он достиг Андухара только на следующий день, 16 июля, после полудня.
2. Когда Дюпон отправил Веделя к Байлену, тот должен был быстро пойти туда и захватить позиции у Менхибара — единственного места, где испанцы могли перейти Гвадалкивир. Но он не сделал этого, прошел Байлен и продолжил свой марш аж до Ла-Каролины, все более удаляясь от позиций Дюпона. В результате, не занятый никем Байлен был 18 июля утром захвачен войсками Рединга, а французская армия оказалась разрезанной надвое.
Эта вторая ошибка Веделя была гораздо более серьезной, чем первая.
3. Если бы Ведель поторопился и пришел к Байленскому сражению хотя бы на четыре часа раньше (а он должен был и мог это сделать), он спас бы Дюпона, атакованный с двух сторон Рединг был бы разбит, а Байлен стал бы одной из славных страниц наполеоновской военной истории.
Эта третья ошибка Веделя по своим последствиям была равна преступлению.
Как видим, в приближающейся Байленской катастрофе роль генерала Веделя, неоднократно проявлявшего непростительную медлительность, является едва ли не решающей.
А пока же Ведель неспешно подходил к Байлену и занимал позиции к атаке. С одной стороны, заключенное перемирие распространялось на все французские войска в Андалусии, с другой стороны, Ведель мог не знать об этом, и испанцы на всякий случай развернули часть своих полков ему навстречу.
Перес Гальдос продолжает:
Во втором часу пополудни французы Веделя, не дожидаясь ответа Дюпона, открыли огонь по Ирландскому полку, введя в бой значительные силы. В наших рядах — переполох, волнение и сумятица. Все рвались в бой, но уже не просто драться с французами, а перерезать им горло за бесчестное нарушение законов войны. Для наказания предателей у нас были заложники — остатки армии Дюпона: они были в нашей власти, как связанная по рукам и ногам жертва, чья голова уже на плахе. В ответ на атаку Веделя одни наши части окружили лагерь побежденного Дюпона, а другие помчались на помощь полкам Ирландскому и Военных орденов, очутившимся в серьезной опасности.