Гранат у них не было, он пожалел об этом, подхватил автомат и бросился за деревья, туда, к поваленной сосне, где должен был ждать Быков.

— Порядок? — спросил впопыхах Ратников, когда они уже бежали рядом. У Быкова за спиной тоже висел трофейный автомат. — К берегу давай, наверняка кинутся искать в лес. Есть гранаты?

— Нету. А так порядок. Один, может, только не окочурился. Отполз. Ну, я по нему саданул короткой. Не знаю.

— Так и у меня. Ничего, пускай землю нашу понюхает напоследок.

Они и впрямь неслись лесом, как лоси, все удаляясь от водохранилища, забирая ближе к морю. Расчет у Ратникова был прост: «Нет, не могут немцы и подумать, что мы кинемся к открытой прибрежной полосе, которая к тому же, как показал пленный немец, контролировалась сторожевым катером. Не могут же они подумать, что мы сумасшедшие; в лес метнутся искать...»

— Собак бы только не пустили, — забеспокоился Быков, оглядываясь на бегу.

И, словно в ответ на его слова, над селом взмыла ракета.

Поздновато хватились: минут пятнадцать прошло. Ратников был доволен: почему-то фашисты замешкались. Но, конечно, легко уйти они не дадут. «Наверно, они как-то связывают это нападение с убийством старосты на хуторе, — подумалось ему, — не могут не связывать. Арестованный аптекарь, слухи о партизанах-моряках — да тут для них целый ворох загадок! Пускай помечутся, нам этого только и надо. Откликнутся же наши, если они здесь есть... Прав, прав Быков: только бы собак не пустили, остальное обойдется. Ну сколько их, в конце концов? На селе да на хуторе вместе человек пятьдесят, не больше. Считай минус восемь, которых мы только что...»

— Давай, старшой, давай! — поторапливал Быков. — Не слышно пока хвоста. А сработали ничего, дуплетом, а?

— Чисто, боцман. — Ратников и сам немножко удивился, как ловко и скоро им удалось все обделать. «Если бы немцы не чувствовали себя так вольготно, черта с два удалось бы, — размышлял он, ни на шаг не отставая от напористо бегущего Быкова. — А то как дома устроились, подлюки, как на курорт приехали».

Выбежали на невысокий, но крутой спуск к морю. Разом посветлело после леса от необъятной шири. Но вечер пришел уже и сюда — и здесь, на распахнутом просторе, стали сгущаться сумерки. Осыпая за собой комья земли, окутываясь клубами пыли, с ходу скатились вниз. До берега оставалось еще метров сто, но тут уже шел кустарник, и они бежали теперь сквозь него, словно обрезанные им по пояс. Ратникову не по себе стало от такой обнаженности, точно по открытому полю неслись: заметь их немцы сейчас из лесу, как зайцев снимут, проведут стрельбу как на учениях по движущимся мишеням. Так и хочется голову в плечи втянуть, будто они бронированные... Но вот и могила лейтенанта Федосеева показалась, значит, рядом и прежняя стоянка, а там надо левее забирать, опять в лес, и еще километра два до места.

Они на минутку приостановились чуть в стороне от разваленных шалашей, ближе к тому, в котором лежал заваленный ветками Апполонов.

— Ему уж ничего не нужно, — тихо сказал Ратников как бы в оправдание.

— Не пойму, почему немец никого не привел сюда, — Быков пожал плечами.

— Может, уж и приводил.

— Да нет вроде, все как есть.

— А если так: пришли, нас уже нет. И как приманку оставили: мол, может, клюнут. — Ратников замер на полуслове, прислушался. — Слышишь? Катер, кажется.

— Мотор работает. Давай ходу в лес.

Еще с четверть часа они бежали без передышки, потом пошли скорым шагом — оставалось недалеко до новой стоянки.

— Чемодан-то немец, может, не зря прихватил, — говорил на ходу Ратников. — Детишкам на молочишко в нем было. Черт их поймет: взял да и мотанул с ним. На всякую войну наплевал...

— Вряд ли: дисциплина у них железная.

— Ржавое железо. Со шкипером на барже охранники плавали. Знаешь, чем занимались? Воровством и спекуляцией — муку продавали. А тут — перед глазами блестит, хватай только...

— Шкипер тоже руки нагрел? Локти небось кусает: вор у вора дубинку упер.

— Если жив, может, и жалеет.

— По мне, лучше бы немец сразу его...

— Напрасно ты, — поморщился Ратников.

— За что ты защищаешь его, никак не пойму. Может, это я загубил все? Или ты?

— Да дался он мне, твой шкипер! — рассердился Ратников. — За что, спрашиваешь? Не его, сволочугу рыжую, жалею, — Машу!

Быков притих, шел молча, что-то, видимо, обдумывая, затем сумрачно произнес:

— Знаю, все равно Апполонов не выжил бы. Может, и лучше, что отмучился... А как простишь?..

— Будет об этом, — сказал Ратников. — О другом надо думать. Ракета над селом, катер в дозор вышел — услышали, значит, нас немцы. Это уж точно.

В лесу уже совсем стемнело. Сзади, за спиной было чуть серее — свет исходил от моря, и оттуда же все отчетливей доносилось шмелиное гудение двигателя; вдоль побережья шел сторожевой катер. Но Ратникова и Быкова теперь это не беспокоило — слишком далеко ушли они от берега, углубились в лес. Теперь, на ночь глядя, немцы вряд ли рискнут устраивать погоню. Усилят посты, охрану, приведут все в готовность, но ночью в лес не сунутся — слишком опасная это затея, да и безнадежная почти. А уж утром зато все кругом прочистят, ни кустика не пропустят.