Самое ужасное, что Соне тоже нужно уходить. Она хорошая, но о Светке совсем не заботилась. И это тоже правило.

На следующий день на собрании офиса меня спрашивают, что произошло. Я объясняю, они кивают, спрашивают, каково мое решение по поводу Сонечки, и переходят к следующему вопросу.

Суки. Мне плохо, а их это даже не интересует.

После собрания я выхожу на крыльцо, и ко мне подходит Глеб.

— Что, ты хотела, чтобы мы расспрашивали тебя?

— Ага. — У меня тут же выступают слезы на глазах.

— Для чего?

— Ну, для меня же важно то, что произошло. И для всех важно. Это же наши выпускники.

— А всем и так ясно. Мы потеряли в игре одного человека. Это твой результат. Выноси уроки. Мы предупреждали тебя.

— Ну. Мне тяжело.

— Хочешь, я пожалею тебя? Не как коллега. В частном порядке.

Я киваю. Он обнимает меня и гладит по голове. Я тут же начинаю реветь. Поревев, я поднимаю голову и обнаруживаю рядом Катю, Юлю и Олега. Все улыбаются.

Никакого, блин, сострадания. Мне становится смешно.

— Полегчало? — улыбаясь, спрашивает Глеб. — Ага.

— Разбирайся с Артемом.

— Блин, опять. А это при чем сейчас?

— Ну, не будем же мы с Олегом вечно его работу выполнять. Это он тебя жалеть должен, — смеется Глеб.

— Да мне не жалко, — вступает Олег, — но, мне кажется, тебе самой бы больше это нравилось.

— Мне-то? Ну да.

Больше всего на свете я хотела бы сейчас забраться под одеяло, свернуться калачиком в объятиях Артема и поплакать.

Впрочем, через секунду я понимаю, что уже наплакалась, и мне становится весело.

Как будто мы осиротели без Светы. В пятницу на собрании опять разговариваем о том, что произошло. За вчерашний день страсти немного улеглись. Капитаны разговаривали с игроками по телефону весь день без перерыва. Всех возмущает мой формализм и безжалостность. Капитаны, естественно, на моей стороне, но они всегда на связи с игроками, близки им, и это в глазах игроков снимает с них часть вины. На меня же все еще злятся. Про Соню, конечно, ничего не решили, даже не обсуждали этот вопрос, занятые войной со мной. Они знают тему, но не заикаются. Я жду. Надеюсь, что они первые ее поднимут.

Они, однако, сначала разговаривают о проекте. Это важно и неотложно, только все равно избежать разговора о Соне не удастся.

С проектом проблема усугубилась. Вчера Сима со своим шестым чувством, Сашей и Анжелой, горячо подключившейся к решению судьбы малыша, без предупреждения поехали в Тверь. И ребенка не нашли. В квартире были только вдребезги пьяная мамаша и совсем уж невменяемый папаша. На вопрос, где малыш, было сказано, что у бабушки. На вопрос, где живет бабушка, вразумительного ответа не получено. Устав биться с неадекватной родительницей, ребята уехали. Был позыв вызвать милицию, но сначала решили все же посоветоваться с остальными. Мало ли, вдруг действительно бабушка обнаружилась, а они зря панику наведут.

Анжела, бывший риэлтор, по своим каналам обещает проверить прописку в квартире родителей, а Сева — подключить знакомого мента для выяснения обстоятельств.

Кстати, нет худа без добра. Почувствовав жесткую позицию и бескомпромиссность нашей компании в вопросах структуры, игроки начали более ответственно относиться к своим обещаниям. Капитаны перед собранием рассказали, что все как струна просто натянулись с перепугу, работают как сумасшедшие, расхлябанности как не бывало.

Так всегда бывает. В какой-то момент игроки осознают, что Игра — это не такая уж и Игра. А всего лишь наша жизнь.

Миша в поисках машины и денег просто вывернулся наизнанку, и сегодня должна быть сделка. Оказывается, он за два дня успел оформить кредит. Молодец, ничего не скажешь. К тому же он нашел вторую работу. В «скорой помощи».

Анжела стала помягче. Видимо, чувствует себя будущей мамой и счастлива от этого.

Завтра она идет на свидание с Сонькиным парнем. Он сам позвонил и пригласил ее сходить куда-нибудь. Анжела волнуется и не знает, как ему сказать о своей беременности. И это наш бульдозер.

За полчаса до окончания собрания мы добираемся до Сони. Ребята не знают, что и говорить. С одной стороны, Соню всем хочется оставить, с другой — все знают о правиле партнеров. Они смотрят на меня с опаской, не упрусь ли я опять.

Я упрусь, однозначно. Мне следующие программы координировать, и я не хочу, чтобы игроки в них относились к партнерству легкомысленно, зная, что можно за своего партнера не упираться и ничего страшного не произойдет. Ну поругают, подумаешь.

В общем, все опять заходит в тупик, и зарождается конфликт. Я, решив просто вовлечь их в свое решение, говорю о причинах своей настойчивости, рассказываю какую-то притчу о китайском полководце, который зарубил ребенка, чтобы спасти миллионы людей, и прочее. Говорить и убеждать я умею, поэтому в конце разговора все молчат понурив головы, а Соня плачет. Господи, главное — не поддаваться эмоциям. Жалко Соню. Да и остальных. Но это ведь урок. Если бы каждый из игроков настаивал, требовал от Сони, чтобы она заботилась о Свете с самого начала, итог был бы другим. Мы с капитанами охрипли, пока орали об этом. Но это для них было слишком непонятно тогда. А Соня больше думала о своих ногтях, чем о партнере, по крайней мере, первую половину игры точно. И все это видели, но спускали на тормозах. Как всегда в своей жизни. Напрягаться лень. Вроде меня напрямую не касается — и ладно. Урок нам всем очередной.