— Выгляжу как цыганка, — заметила Дженни, смущаясь его пристального взгляда. — Я позволила Рокси уговорить себя только потому, что у этой блузки широкий низ со складками и она как раз придется мне впору, когда все станет заметно.

— Повернись.

Она сделала медленный поворот на триста шестьдесят градусов и снова взглянула ему в лицо.

— Мне безумно нравится. Очень красиво, — сказал Кейдж с нежной улыбкой. — Но ты уверена, что прибавила в талии? Все эти наряды так скрывают фигуру.

— Уверена, уверена, — весело отозвалась она, слегка похлопав себя по животу. — Я поправилась почти на два фунта.

— Молодец! Доктор говорит, что все в порядке? — Он сосредоточенно нахмурился. — Ты уже перешагнула половину срока, но твой живот едва-едва заметен.

— Едва заметен? Видел бы ты меня без одежды.

— Мечтаю об этом.

— Это выражение прозвучало слишком сексуально.

— Я имею в виду, — быстро уточнила Дженни, — что немного поправилась в талии. Врач говорит, что ребенок развивается прекрасно. Он совершенно нормальных размеров для своих почти пяти месяцев.

«Он»?

— Врач думает, что это мальчик, из-за его сердцебиения. Обычно у мальчиков сердце бьется медленнее, чем у девочек.

— Тогда я совсем не обычный, — прошептал Кейдж. — Мое сердце бьется в бешеном темпе.

— Почему? — Его янтарные глаза притягивали ее как магнит. Дженни слегка наклонилась к нему.

— Потому что я все еще думаю о том, как ты выглядела бы без одежды.

Ее просто неудержимо влекло к нему, однако ей удалось проявить силу воли и вовремя оторваться от него мысленно и физически. Дженни скрылась за дверями кухни.

— Мне надо проверить ужин.

— А что у нас будет? Пахнет восхитительно.

Он вошел в кухню как раз вовремя, чтобы увидеть, как она склонилась, проверяя стоящее в духовке блюдо. Эта соблазнительная картинка полностью захватила его внимание и возбудила совершенно далекие от кулинарных аппетиты.

— Тушеные свиные ребрышки, спаржа под соусом голландез… [21] Ты любишь спаржу?

Он кивнул, и она облегченно вздохнула.

— Картошка с петрушкой и сливочным маслом, горячие булочки и мороженое «Милки Уэй».

— Ты шутишь? Мороженое «Милки Уэй»?

— Нет, я совсем не шучу, и я заплатила за «Милки Уэй»!

Кейдж проигнорировал ее язвительное замечание и вошел в кухню. Как только она поставила противень с булочками в духовку, он взял ее за руки и притянул к себе, буквально пожирая глазами.

— Стараешься произвести на меня впечатление?

— Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Ты потратила столько времени на готовку и все остальное. — Он поймал прядь ее волос и принялся накручивать на свой указательный палец. — Почему, Дженни?

— Мне нравится готовить. — Она словно загипнотизированная смотрела, как он поднес ее локон к своим губам и поцеловал, близко к ней наклонившись. — И… и… м-м-м, знаешь, твои родители не любили экспериментов. Мне нравится пробовать новые рецепты, однако они всегда хотели есть то же самое, что…

Его губы прервали ее нервную речь поцелуем.

— А мне дозволено выбрать десерт? — нежно прошептал Кейдж, отпуская ее губы.

— Нет.

— Тогда я выбираю тебя, — ответил он, не обращая внимания на ее отрицание. — Слаще тебя не найти.

Кейдж приблизился к ней, оттеснив ее вплотную к столешнице так, что она очутилась в ловушке. Он сжал ее в страстных объятиях, не оставлявших сомнений в том, кто здесь женщина и кто здесь мужчина. Мгновение спустя она бесстыдно отвечала на его ласки, ее руки скользили по его спине. Их объятия длились до тех пор, пока запах печеных булочек не заполнил маленькую кухню.

— Кейдж, — задыхаясь, прошептала Дженни, стараясь вдохнуть побольше воздуха, чтобы справиться с гулом в ушах. — Булочки сгорят.

— Кого, черт возьми, это волнует? — пробормотал он, целуя ее в шею.

— Меня. — Она оттолкнула его. — Мне пришлось тяжко потрудиться, чтобы их приготовить.

Он вздохнул и сделал шаг назад, давая ей возможность вынуть булочки из духовки.

— Ты не возражаешь, если я сниму пиджак?

— Тебе жарко?

Он приподнял золотистую бровь:

— Горячо, Дженни, дорогая, очень горячо.

Через несколько секунд Кейдж, уже в рубашке, присоединился к ней за столом.

— Выглядит очень вкусно, — заметил он, усадив сперва Дженни, а потом уже сев сам.