Шрифт:
– Чертовски зыбко, – сказал Хенри Кортес.
Малин покачала головой.
– Если я утверждаю, что сотрудник СЭПО вламывался ко мне в квартиру, и могу предоставить видеозапись, значит, это утверждение документально подтверждено. Если же я заявляю, что он делал это по распоряжению «Секции», то высказываю предположение, которое не могу подтвердить документально, но в свете остальных разоблачений оно выглядит вполне обоснованным. Понимаешь?
– О’кей.
– Я не успею написать все сам. Хенри, вот перечень текстов, которые придется подготовить тебе. Малин, ты будешь помогать Хенри так же, как с редактированием книги Дага Свенссона. Все три имени выносятся на обложку в качестве авторов. Согласны?
– Конечно, – ответила Малин. – Но у нас есть еще кое-какие проблемы.
– Какие?
– Пока ты сидишь с книгой о Залаченко, нам тут приходится выполнять чертовски много работы…
– И ты считаешь, что я полностью выпадаю?
Малин Эрикссон кивнула.
– Ты права. Я сожалею.
– Не надо. Мы все знаем, что, когда ты захвачен каким-то материалом, для тебя больше ничего не существует. Но мы не справляемся. Я не справляюсь. У Эрики Бергер на подхвате была я. У меня есть Хенри, он гениален, но он работает над твоим материалом не меньше тебя. Даже считая тебя, нам все равно не хватает в редакции двух человек.
– О’кей.
– И я не Эрика Бергер, у меня нет ее навыков. Я только учусь работать. Моника Нильссон выбивается из сил, Лотта Карим тоже, но ни у кого нет времени даже задуматься.
– Это временно. Как только начнется судебный процесс…
– Нет, Микаэль. На этом все не закончится. Когда начнется суд, будет просто ад. Помнишь, как было с делом Веннерстрёма? Мы тебя не увидим еще месяца три, пока ты будешь мотаться по разным телевизионным передачам.
Микаэль вздохнул, потом медленно кивнул.
– Что ты предлагаешь?
– Чтобы осенью «Миллениум» выжил, нам надо взять новых сотрудников, как минимум двоих. У нас не хватает сил на то, что мы пытаемся делать, и…
– И?
– И я не уверена, что мне хочется это делать.
– Понимаю.
– Я серьезно. Я уже поднаторела быть ответственным секретарем, и это было piece of cake[53] под руководством Эрики Бергер. Мы договаривались, что летом проведем эксперимент… о’кей, мы его провели. Из меня вышел плохой главный редактор.
– Ерунда, – возразил Хенри Кортес.
Малин помотала головой.
– О’кей, – сказал Микаэль. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но помни: у нас сложилась Экстремальная ситуация.
Малин улыбнулась ему.
– Считай это жалобой со стороны персонала, – сказала она.
*
Оперативное подразделение отдела охраны конституции посвятило пятницу попыткам разобраться с полученной от Микаэля Блумквиста информацией. Двое сотрудников переместились во временный офис на Фридхемсплан, куда стекалась вся документация. Дело осложнялось тем, что внутренняя компьютерная сеть находилась в полицейском управлении, и, следовательно, сотрудникам приходилось ходить туда-сюда по нескольку раз в день. Конечно, дорога занимала всего десять минут, но это раздражало. Зато уже к обеду у них набралось много документальных подтверждений того, что Фредрик Клинтон и Ханс фон Роттингер в 60-х и начале 70-х годов имели отношение к Службе государственной безопасности.
Ханс фон Роттингер изначально служил в военной разведке и несколько лет проработал в отделе, координировавшем деятельность Вооруженных сил Швеции со Службой государственной безопасности. Фредрик Клинтон начинал в военно-воздушных силах и приступил к работе в отделе по контролю за сотрудниками в 1967 году.
Однако в начале 70-х годов оба покинули ГПУ/Без – Клинтон в 1971 году, а фон Роттингер в 1973-м. Клинтон стал консультантом в сфере частного предпринимательства, а фон Роттингер оставил военную службу, чтобы заниматься обследованиями для МАГАТЭ, и обосновался в Лондоне.
Только ближе к вечеру Моника Фигуэрола смогла постучаться в кабинет к Эдклинту и объявить, что карьеры Клинтона и фон Роттингера после ухода из ГПУ/Без, скорее всего, подделаны и являются прикрытием. Проследить путь Клинтона было трудно. Должность консультанта в сфере частного предпринимательства может по большому счету означать все, что угодно, и занимающий ее человек не обязан отчитываться перед государством в своей деятельности. Из налоговых деклараций следовало, что он хорошо зарабатывал, но, к сожалению, его клиентура, похоже, в основном состояла из анонимных фирм, базировавшихся в Швейцарии или подобных странах. Следовательно, доказать, что это фальшивка, было трудно.
Зато фон Роттингер никогда не переступал порога офиса в Лондоне, в котором должен был работать. Здание, где он, согласно документам, трудился, в 1973 году снесли в ходе расширения вокзала Кингс-Кросс. Похоже, что при разработке легенды кто-то допустил промах. В течение дня команда Фигуэролы побеседовала с несколькими вышедшими на пенсию сотрудниками МАГАТЭ и установила, что никто из них никогда о Хансе фон Роттингере не слышал.
– Значит, нам все ясно, – сказал Эдклинт – Теперь остается узнать, чем они занимались на самом деле.