– Не беспокойтесь, – заверил Микаэль. – Я не намерен впадать в панику и ставить дело под угрозу. Занимайтесь своей частью, а я займусь своей.

«Та, с ТВ-4» едва могла скрыть возбуждение по поводу переданного Микаэлем Блумквистом нового видеоматериала. Ее жадное любопытство вызвало у Микаэля улыбку. Они в течение недели вкалывали, как звери, чтобы составить удобоваримый материал о «Секции» для показа по телевидению. И ее продюсер, и начальник информационного отдела ТВ-4 поняли, какой горячей новостью станет эта история. Материал готовился в строжайшей тайне, и посвящены в нее были всего несколько человек. Микаэль поставил условие дать сюжет в эфир только вечером на третий день суда, и было решено сделать часовой выпуск «Новостей» с подробностями.

Микаэль уже предоставил ей возможность поиграть с рядом обычных фотографий, но для телевидения в сравнение с движущимися изображениями не идет ничто. Четкая видеозапись, показывающая, как совершенно конкретный полицейский размещает кокаин в квартире Микаэля Блумквиста, привела ее чуть ли не в состояние экстаза.

– Это будет просто гениально, – сказала она. – Заставка: СЭПО помещает кокаин в квартире журналиста.

– Не СЭПО… «Секция», – поправил Микаэль. – Их нельзя смешивать.

– Сандберг же, черт возьми, работает в СЭПО, – запротестовала она.

– Да, но в действительности он является просочившимся туда диверсантом. Ты должна проводить четкую границу.

– Хорошо, в центре внимания будет «Секция». Не СЭПО. Микаэль, ты можешь мне объяснить, каким образом ты вечно оказываешься впутанным в такие громкие скандалы? Но ты прав – это будет посерьезнее дела Веннерстрёма.

– Думаю, у меня талант. По иронии судьбы эта история тоже началась с дела Веннерстрёма, только другого – с дела о шпионаже в шестидесятых годах.

В четыре часа дня позвонила Эрика Бергер. Она отправилась на совещание в Объединение издателей газет, чтобы высказать свой взгляд на планирующиеся в «СМП» сокращения, по поводу которых после ее увольнения возник крупный профсоюзный конфликт. Эрика объяснила, что не успеет, как договорились, приехать к шести часам на ужин в «Котелке Самира» и сможет появиться там не раньше половины седьмого.

*

В комнате отдыха, в которой разместился командный пост Клинтона в ставке на Артиллеригатан, Юнас Сандберг помог ветерану перебраться из инвалидного кресла на койку. Клинтон только что вернулся в офис «Секции», проведя всю первую половину дня на диализе. Он чувствовал себя безумно старым и бесконечно усталым. В последние дни он почти не спал и мечтал только о том, чтобы все наконец закончилось. Едва он успел устроиться на кровати, как к ним присоединился Георг Нюстрём. Клинтон собрался с силами и спросил:

– Все готово?

Георг Нюстрём кивнул.

– Я только что встречался с братьями Николик, – отчитался он. – Это обойдется в пятьдесят тысяч.

– Деньги у нас есть, – сказал Клинтон.

Дьявол, если бы можно было снова стать молодым.

Он повернул голову и изучающим взглядом окинул по очереди Георга Нюстрёма и Юнаса Сандберга.

– Никаких угрызений совести? – поинтересовался он.

Оба замотали головами.

– Когда? – спросил Клинтон.

– В течение двадцати четырех часов, – ответил Нюстрём. – Чертовски трудно разнюхать, где этот Блумквист находится, но, в крайнем случае, они займутся им возле редакции.

Клинтон кивнул.

– У нас имеется потенциальная возможность провернуть все сегодня вечером, через два часа, – заметил Юнас Сандберг.

– Неужели?

– Ему недавно звонила Эрика Бергер. Они сегодня вечером ужинают в «Котелке Самира» – это ресторанчик поблизости от Бельмансгатан.

– Бергер… – медленно произнес Клинтон.

– Будем молить бога, чтобы она не… – начал Георг Нюстрём.

– Это было бы не так уж плохо, – перебил его Юнас Сандберг.

Клинтон с Нюстрёмом посмотрели на него.

– Мы пришли к выводу, что Блумквист представляет для нас наибольшую опасность и что он, по всей видимости, в следующем номере «Миллениума» что-то опубликует. Предотвратить публикацию мы не можем. Следовательно, мы должны подорвать к нему доверие. Если его убьют будто бы при разборках в преступном мире, а потом полиция обнаружит у него в квартире наркотики и деньги, следствие сделает определенные выводы. В любом случае они не кинутся первым делом искать заговоры, имеющие отношение к Службе государственной безопасности.

Клинтон кивнул.

– Эрика Бергер ведь состоит с Блумквистом в любовной связи, – многозначительно добавил Сандберг. – Она замужем и изменяет мужу. Если она тоже скоропостижно скончается, это вызовет еще множество других предположений.

Клинтон с Нюстрёмом обменялись взглядами. Сандберг обладал природным талантом создавать дымовые завесы и быстро прогрессировал. Но и у Клинтона, и у Нюстрёма возникло минутное сомнение. Уж слишком легко Сандберг подходил к решению вопроса о жизни и смерти людей. Ничего хорошего в этом не было. К такой чрезвычайной мере, как убийство, не следовало прибегать только потому, что представилась удобная возможность. Это не универсальное решение проблем, а мера, применяемая лишь при отсутствии других вариантов.