Шрифт:
Именно этого мне и не хватало. Все остальное имелось в избытке.
— А больше к нему никто не приставал?
— Откуда мне знать? Я видел его в халате и тапочках, когда он пошел в туалет. А потом еще раз в Бырнове, когда будил. За ним явились из милиции. Он открыл дверь, и вид у него был совсем ошалевший. Никак не мог сообразить, что им нужно.
Оперативно работают! Но им не повезло, так же как и мне.
— Разве в Бырнове за ним явилась милиция?
— Да. Хорошо, что они вели себя тихо. Иначе началась бы паника среди пассажиров.
— Вы, наверно, растеряли пассажиров, с тех пор как появились самолеты?
— Только не на этом направлении. Я зевнул.
— Почему?
— Все самолеты прилетают в Яссы не раньше девяти утра. А большинство пассажиров, так же, как и вы, — улыбнулся он, — торопятся заняться делами с раннего утра.
— Когда можно вылететь обратно? — спросил я, вспомнив о Серене,
— В Бухарест? После девяти.
Я не смог удержаться от вздоха — круг замкнулся. Наш поезд шел довольно бодро и все чаще подпрыгивал на стрелках. Мы подъезжали к Плоешти,
— Дальше?
— Дальше ничего не было.
— Что с ним было потом?
Меня охватила жуткая усталость и скука,
— Вместе со всеми он сошел в Яссах, но, как видно, очень расстроенный. Оставил в вагоне массу вещей — зубную пасту, щетку, тапочки, газеты…
— И куда ты подевал это добро?
— А куда было девать? Зубной щеткой волосы расчесал, пастой губы намазал, а тапочки вместо перчаток на руках ношу. Газеты прочел. Уж очень мне не терпелось узнать, кто же прибежал первым в Сан — Паулу. Там вечером под Новый год устраивали кросс. Знаете, я ведь марафонец.
— Не может быть! Поздравляю.
— Вы только подумайте: пробежать девять километров за двадцать четыре минуты, а потом всю жизнь купаться в деньгах.
Мне страшно захотелось спать. Впрочем, это было неудивительно — я достаточно выпил.
— И ты когда-нибудь будешь купаться. У тебя есть все данные, чтобы стать чемпионом.
— Но не таким, — вздохнул он.
— Каким?
— Как этот в Сан — Паулу.
— А кто это был?
— Да я не помню. Какой-то француз. Кажется, Бустер. Про это написали в заметке на девятой странице, внизу, в правом углу.
— Балаболка несчастный! — набросился я на проводника, раздраженный таким количеством бесполезной болтовни. — Кончай языком молоть! Подкинь мне хоть маленькую зацепку.
— Но мне больше ничего не известно.
— А о чем тебя расспрашивали товарищи из милиции?
— Да о том же, о чем и вы.
Я протянул ему еще одну сотню.
— Это тебе за пиво. Сдачу оставь себе и выпей за мое здоровье. Сдачу с первой сотни тоже возьми себе и позабудь о нашей встрече. Разбуди меня в Бырнове.
— Разве не в Яссах?
— Нет. Я уже давно мечтаю ранним утром вдохнуть озон полной грудью. Привет!
Я дошел до середины коридора, когда он приглушенным голосом окликнул меня:
— Господин Тома!
— Да?
— Если вам, к несчастью, придется иметь дело с милицией,
я бы не хотел…
— Будь спокоен. Я не проболтаюсь, что имел честь выпивать с тобой. Привет!
— Спокойной ночи.
Я продолжил было свой путь, но теперь уже сам с полдороги вернулся.
— Мною интересовались?
— Они называли другое имя, но, судя по описанию: "здоровенный брюнет с синими глазами", это, должно быть, вы.
— Как зовут ту девушку, с которой мы вместе пили пиво?
— Зачем вам?
— Да так. Понравилась.
— Я не имею права сообщать такие сведения. В ответ я улыбнулся:
— Прошу тебя, постарайся.
Поколебавшись, он в конце концов уступил и прочитал по паспорту:
— Томеску Иоанна, улица Георге Лазэра, дом одиннадцать, Бухарест, не замужем. — И, прикинув в уме, добавил: — Двадцать восемь лет.
Я выдернул паспорт у него из рук. Все совпадало. Томеску Иоанна, улица Георге Лазэра, дом одиннадцать, Бухарест. Только старой карге было за семьдесят.
Укоризненно глядя на него, я постучал пальцем по его черепу.
— Напрасно ты задумал шутки со мной шутить! Правильные данные были такими: Мушат Мария, квартал ОД-6, не замужем. Возраст меня не интересовал. Женщине столько лет, на сколько она выглядит.
Наконец я улегся. Незадолго до пробуждения мне приснился сон: кто-то гнался за мной с тяжелой дубиной. Было страшно, хотелось убежать, но ноги не слушались, и я еле полз, как улитка,