Она понимала, что он убьет ее и смерть ее будет мучительной. Однако ей не было страшно. Ей не хотелось ни плакать, ни молить о пощаде.

Нет, в ее душе не было страха. Там был только дикий, безудержный гнев.

Гнев, словно горячая волна, прокатился по всему ее телу, уничтожая, истребляя все другие чувства. Кейн ранил ее подругу. Убил Мэтта и девушку. Такую же юную, как Энджи. А теперь он хочет забрать у ее детей мать.

Гнев сделал ее сильной. Он открыл ей глаза. Джоди почувствовала себя гладиатором.

Ствол дерева находился слева от нее. Дверь в коридор справа. Прямо перед ней была барная стойка. Значит, дыра в полу находится за ее спиной.

Кейн стоял сзади, обхватив ее своей сильной мускулистой рукой. Они сейчас с ним были единым целым, а это значило, что и передвигаться они теперь будут только вдвоем.

Джоди нащупала руку Кейна, ту, в которой он держал нож, и сжала его запястье.

— Нет, пожалуйста, не надо, — простонала она, чувствуя, как лезвие ножа впивается ей в шею.

Она извивалась, дергала плечами, толкала его ногами, пытаясь освободиться. Наконец она почувствовала, что он начал терять равновесие.

Кейн отклонился назад, пытаясь удержаться. Джоди тоже резко отклонилась назад и, навалившись на него, просунула ногу между его ног. Кейну пришлось сделать шаг назад. Она шагнула вместе с ним и захватила ступней его лодыжку, прижавшись к нему всем телом. Он попытался освободиться. Она опять толкнула его. Он снова отступил назад, пытаясь удержаться на ногах. Потом он сделал еще два шага, а потом еще один шаг.

«Наверное, мы уже подошли к самому краю дыры», — подумала Джоди. Она зажмурилась и дернула Кейна за ту руку, в которой он держал нож.

Она понимала, что, упав в подвал, может разбиться насмерть. Или Кейн всадит в нее нож, если она не сможет убрать лезвие от своей шеи.

Кейн сделал еще один шаг, и она почувствовала, что его нога повисла в воздухе. Она наклонилась назад, надавив плечами на его грудь, и подняла ноги, пытаясь направить его прямо в яму, прямо в подвал.

Ей казалось, что она падает в глубокий колодец. Вверху она видела светлый круг. Наконец этот круг исчез, и они провалились в темноту. Кейн кричал и размахивал ногами. Он отпустил Джоди и пытался схватиться за что-нибудь, чтобы остановить падение. Ей тоже хотелось найти какую-нибудь опору, но она подавила это желание и вцепилась ему в запястье, молясь о том, чтобы у нее хватило силы отвести нож в сторону.

Наконец они упали на землю. Джоди показалось, что в нее врезался тяжелый грузовик, — таким сильным был удар. Ее голова дернулась, и она ударилась обо что-то твердое. Потом раздался хруст, и лежавший под ней Кейн взревел от боли. У Джоди кружилась голова, ноги и руки стали ватными, но рука Кейна с ножом двигалась вполне свободно.

Повернув голову, Джоди впилась в его кисть зубами. Он кричал, дергал рукой, а она, почувствовав соленый вкус крови, все глубже и глубже вгрызалась в его тело. Свободной рукой он схватил ее за волосы и попытался оттянуть, но было уже слишком поздно. Его пальцы ослабли, и нож упал на землю.

Когда она разомкнула зубы, он прижал ладонь к ее лицу и с силой надавил. Второй рукой он тянул ее за волосы, заставляя отклонять голову назад. Джоди поняла, что он хочет сломать ей шею. Повернувшись, она ударила локтем по его сломанным ребрам. Закричав от боли, он отпустил ее волосы. Придавив его грудь, она скатилась на землю и встала на колени. Он метался из стороны в сторону, пытаясь освободиться. У него болело все тело, ему трудно было дышать, но она не сдвинулась ни на сантиметр.

Джоди ударила его ботинком по ребрам, а потом долго смотрела, как он корчится, лежа на земле, и слушала его стоны, чувствуя, как в ней закипает ярость.

В подвал из гостиной пробивался тусклый свет, и Джоди увидела, как блеснуло лезвие ножа. Она наклонилась, взяла нож обеими руками и повернула его лезвием к себе. Быстро разрезав провод, которым были связаны ее запястья, Джоди подползла к Кейну и прижала нож к его щеке. Прижала так сильно, что лезвие врезалось в его кожу, и спокойным голосом, четко выговаривая каждое слово, произнесла:

— Если будешь дергаться, я отрежу тебе голову.

Он перестал стонать и посмотрел на нее поверх лезвия. Его лицо было измазано кровью и грязью.

— Ты, скотина, а ну, поднимайся, — сказала она. Он медленно сел. Она по-прежнему прижимала нож к его щеке. — Становись на колени.

Он медленно повернулся, скривившись от боли, и встал на колени. Посмотрев на нее, он улыбнулся и сказал:

— Что, упрямая сука, изображаешь из себя Джека Потрошителя?

Она посмотрела ему в глаза. Три минуты назад ей казалось, что она умирает. Теперь она стояла на ногах, а Кейн перед ней на коленях. Ей нечего было терять.

— Ты прав, я — Джек Потрошитель.