— Что говорят? — спросил Боб у Айчурека.

Тот охотно перевел доносившиеся голоса:

— Говорит, что уже месяц ведутся работы. Сначала построили забор у домов командира части и местного бека. Завистливый человек, — прокомментировал он от себя, — сам вызвал по телефону командира, а пока тот едет — закладывает его. Не догадывается, что Гюльзар пишет его на диктофон.

Действительно, через несколько минут припылил командирский «газик», потный полковник потребовал прекратить съемку и предъявить документы. Увидев английскую «ксиву», сильно сбавил тон, потому что не знал, что в компании British Petroleum медиа-концерн Би-Би-Си совсем не жалуют. Все британцы представлялись ему монолитной силой.

Закончив непродолжительный разговор, они отправились в поселок — Гюльзар договорилась о встрече с каким-то политически активным офицером, телефон которого ей дали друзья. Азербайджанский офицер, одетый в гражданскую одежду, пришел в чайхану, где они остановились пообедать истинно национальными блюдами.

Первым делом он попросил не снимать его и не записывать, при этом постоянно озирался, хотя вряд ли он мог рассчитывать сохранить свое инкогнито в таком маленьком городке.

Выпив вместе со всеми местного вина, которое оказалось выше всяких похвал, он понемногу разговорился и рассказал довольно интересные вещи. Оказалось, в этом поселке издавна живет компактный конклав армян, которых так и не смогли выжить отсюда за все время карабахского конфликта, хотя, конечно, пытались. Однако армяне мужественно держались за свои процветающие виноградники, сформировали крепко спаянный отряд самообороны и отстояли возделанную поколениями землю.

В последнее время жизнь в поселке оживилась, появилась дополнительная работа и доходы: увеличился гарнизон, идет строительство, новые люди и элементарное воровство стройматериалов, — все это не могло не отразиться на благосостоянии. Люди с нетерпением ждут решения о предоставлении базы американцам.

— А армянская диаспора?

Парень пожал плечами:

— А что, армяне не хотят хорошо жить? По-моему, они тоже будут рады. Поговорите с ними, если хотите. На краю поселка есть маленькая заправка и мастерские, хозяин — старший в армянской общине. Зовут Хачик Ованесян. Только он с женщинами не станет иметь дела, он мужчина, воин. А вы — Марат Суворов, я не ошибаюсь?

Марат поморщился:

— И сюда «слава» докатилась…

— Как же, ведь и по телевизору, и в газетах… А вы молодец, так отделать ментов! Всем офицерам понравилось.

В целом ничего важного этот офицер не сообщил, и напрасно он так «шифровался». Видимо, воображал себя заговорщиком. Зато кухня местных чайханщиков оказалась неиспорченной технологиями «Макдональдсов», так что время оказалось потерянным не зря. Решили выбираться в город. На выезде — как раз неподалеку от скромной сельской заправки — «бусик» поймал гвоздь, и они поневоле остановились.

Айчурек принялся пространно браниться, утверждая, что хитрый армянин специально рассыпал гвозди по дороге, чтобы иметь работу в мастерской и покупателей в магазинчике на заправке.

— Пойдемте поболтаем с армянином? — спросил Боб у журналисток.

Гюльзар покачала головой:

— Капитан же сказал, что с девушками он не станет разговаривать. Вы сходите сами. Если он настроен на разговор, то позовете Эла, а может быть, и Мари. Но при девчонке-азербайджанке он точно не скажет ни слова.

Марат и Боб отправились сами. Пожилой, но не старый мужчина — маленький, круглый и горбоносый — не производил впечатления патриарха общины. Он сидел на стуле возле открытой двери в помещение магазина-конторы.

— Здравствуйте, уважаемый, — вежливо обратился к нему Боб. — Мы колесо прокололи, гуляем, пока водитель меняет на запасное…

Армянин молчал, никак не реагируя на слова Боба.

— Это журналисты из Баку, а другие из Англии. Говорят, у вас скоро американцы появятся на аэродроме…

И снова никакой реакции.

— Он не говорит по-русски, — догадался Марат. — Купим сигарет и пойдем. Можем с Айчуреком вернуться, может, договорятся. Отец, — он руками показал, как прикуривают сигареты, — у вас какой-нибудь крепкий табачок есть? Солдатский?

Боб его со смехом остановил:

— Ты сейчас анашу сторгуешь, лингвист.

Вдруг армянин раскрыл рот и каркающим голосом сказал:

— Здэсь для тэбя ничего нэт! Уходи откуда приехал, — и совсем неожиданно добавил: — Марат!

— Вот это да! — осел Боб. — Вот это медиа-технологии! А что же ты, отец, так строго с нами? Чем это мы тебе насолили?

Голос Боба, казалось, окончательно разъярил Хачика. Он вскочил и, брызгая слюной, закричал, наливаясь краской:

— Что вы здэсь шарите? Аэродром нужен? Война нужна? Ваши собаки Степанакерт бомбили с этого аэродрома! Тэпэр против них идешь? Прочь отсюда! — он протянул руку за дверь и достал двуствольную охотничью «тулку». Наставлять не стал, но поставил возле, чтобы вскинуть и выстрелить с ходу. Сразу чувствовалось, что ему уже приходилось это делать в жизни. Теперь выглядел как настоящий руководитель общины. Смешной маленький человек на глазах превратился в грозного воина, страшного в своем гневе.