На рис. 2 показана точка зрения на расширение, доминирующая в России. Схема иллюстрирует последовательное превращение России из одного из полюсов биполярного мира в маргинальную слабую страну за счет неуклонного перетекания политической, экономической и военной мощи к другому полюсу силы. Сначала – распад Организации Варшавского договора (ОВД) и СССР, затем – присоединение к НАТО наших бывших центрально-европейских союзников, а затем естественно предполагать и присоединение к альянсу (а значит, встраивание в союз против России) и республик СНГ. Разумеется, такой ход дел вызывает у нас в стране очень обоснованную тревогу.

Рис. 2.

Расширение НАТО: взгляд из России

На рис.3 приведен взгляд на проблему расширения НАТО со стороны условных "европейцев", претендующих на создание в Европе собственного мирового полюса силы. Для них расширение НАТО есть прежде всего "европеизация" альянса и уменьшение в нем роли США, с тем чтобы в дальнейшем иметь возможность полностью открепиться от уже излишней после распада ОВД и СССР американской военно-политической гегемонии. Инструментами такого открепления приверженная "европеизму" часть элит видит Евросоюз (ЕС) и Западноевропейский союз (ЗЕС).

Рис. 3.

Расширение НАТО: взгляд из Европы

ЗЕС – военно-политический блок, созданный в 1955 году формально для контроля за выполнением Германией норм ограничения вооружений, реально – для ремилитаризации ФРГ и ее включения в НАТО. На сегодняшний день ЗЕС включает Бельгию, Великобританию, Германию, Испанию, Италию, Люксембург, Нидерланды, Португалию и Францию.

С момента зарождения страны-участницы ЗЕС одновременно входят в НАТО и ЕС, и сначала организация не имела собственной военной структуры. Однако в 1984 году европейские страны решили укреплять "европейскую опору безопасности", и ЗЕС начал становиться реальной силой. Роль ЗЕС была кардинально расширена Договором о Евросоюзе, подписанным в Маастрихте в 1991 г.: "разработка и осуществление принимаемых мер и решений, имеющих оборонное значение", после чего ЗЕС стал обрастать самостоятельными военными структурами.

Европейские элиты видят в качестве наиболее благоприятного для себя исхода создание чего-то типа "Соединенных Штатов Европы", которые, с одной стороны, могли бы эффективно противостоять гегемонизму США, а с другой, – иметь под боком ослабленную и уже неопасную, но (вспомним самоопределение Европы) ИНУЮ Россию.

Однако упомянутые европейские элиты вряд ли стоит упрекать в чисто эмоциональном антиамериканизме. Для того, чтобы понять мотивы их стремления освободиться от американской опеки, нужно обратиться к рис.4. На нем приведена модель "Нового мирового порядка", которую исповедует часть (но очень влиятельная часть) американских элитных кругов. В этой модели расширение НАТО есть способ превратить Евразию в арену столкновения нескольких мировых сил: Европы, исламского мира (предполагаемый экономический, а в дальнейшем и политический союз "Д-8"), Китая и России. Одновременно каждая из этих сил должна оказаться внутренне деконсолидированной из-за противоречий интересов ее членов и частей (сепаратизм в Китае и России, сложные взаимоотношения и конкуренция между разными странами в Европе и исламском мире) и, кроме того, зависимой от помощи, патронажа или арбитража США. Хотя (еще раз подчеркнем) данную модель исповедует лишь часть элит США, ее "униполярная" угроза представляется подавляющему большинству других мировых субъектов крайне значимой, внося немалую лепту в конфликтный международный фон во всей Евразии, и в том числе в НАТО.

Рис. 4.

Расширение НАТО: взгляд из США

5.2. Противоречия интересов внутри НАТО

Проблема униполярности или многополюсности будущего мира является средоточием внутриНАТОвских американо-европейских противоречий. Позиция лидера НАТО – США – в этом отношении не была стабильной. В 1993 году и сам Клинтон, и демократическая партия США были прочив расширения НАТО. Демократы полагали, что российские процессы идут в благоприятном русле и в ближайшем будущем следует ожидать наращивания союзнической проамериканской роли России и "полезного" для США уравновешивания российского и европейского полюсов. Среди демократических разработчиков внешнеполитического курса тогда была популярна, скорее, идея так называемого "Балтийско-черноморского союза" (пояса), который бы и разделял указанные полюса, и позволял контролирующей данное геополитическое образование Америке осуществлять между Россией и Европой балансирующую политико-силовую корректировку.

Большинство республиканцев США в отношении России всегда было настроено однозначно и прямолинейно: Россия всегда не предсказуема, всегда угроза, всегда опасна именно и в особенности для США и по-прежнему "слишком большая". Они давно и последовательно выступали за расширение НАТО с отчетливой целью передислокации НАТОвских сил передового базирования и вооружений к границам России.

В это же время Европа как раз стремилась к расширению НАТО, и инициатива здесь принадлежала Франции и Германии. Для европейских лидеров возможность "европеизирования" НАТО за счет новых членов означала расширение инструментария и технологий для выстраивания собственно европейского полюса силы.

Начиная с промежуточных выборов в США, когда Клинтон последовательно потерял обе законодательные палаты, где большинство перешло к республиканцам, президент США во внешней политике все более становился заложником Конгресса. На фоне предвыборной президентской кампании в США, когда тема расширения НАТО оказалась одним из самых сильных мотивов критики администрации командой Доула, Клинтон был вынужден к обязывающим конкретным заявлениям: принципиальное решение о расширении блока в течение нескольких месяцев и прием первой группы новых членов в НАТО в 1999 году. Поскольку в Америке не принято забывать о подобных обещаниях, с этого момента расширение НАТО стало личным делом Клинтона.

Но одновременно с резкой активизацией НАТОвской и вообще европейской политики США лидеры европейской интеграции – Франция и Германия – поняли, что Америка берется за процесс расширения альянса слишком "рьяно" и рано – в том смысле, что Европа не успевает нарастить мускулы и создать инструменты для закрепления позиции независимого центра силы как в политике на континенте, так и в военной структуре альянса. И, таким образом, европейские лидеры оказались в полускрытой, но достаточно внятной оппозиции к расширению НАТО по американскому сценарию.