И это, в-третьих, общая для всех религий опасность, понятная немусульманскому миру так же, как мусульманскому: циничное превращение своей религии в инструмент чужой, совсем не божественной, игры.

Не это ли происходит на наших глазах с талибами в Афганистане? Не это ли уже произошло в Таджикистане? Не это ли, наконец, происходит в Чечне, Дагестане, на всем Северном Кавказе?

и тогда вопрос: какие есть у "отечественного" ислама, расколотого и яростно воюющего внутри себя самого, шансы на то, чтобы "поднять" столь амбициозную задачу, как глобальная трансформация социокультурного ядра страны с тысячелетними традициями?

и следующий вопрос: только ли в столь вожделенной для некоторых исламских лидеров трансформации подобного рода заключаются реальные цели главных авторов обсуждаемого нами паратекста, давно и не случайно взявших на знамя древний лозунг "разделяй и властвуй"?

Однако, если мы говорим о полном контексте обсуждаемого паратекста и обо всех обстоятельствах его авторов, нужно отметить и некую принципиальную новизну, которая обозначилась во взаимоотношениях "ферзей" и других фигур (и прежде всего того самого исламского "офицера") в последние несколько лет.

Новизна эта – в том, насколько быстро набирает в силе "офицер" и насколько серьезны уже сегодня угрозы для "ферзей" от его вовсе не запрограммированных "ферзями" действий. В качестве примеров приведем лишь:

– движение "Исламская Нация" Луиса Фаррахана в США, уже однажды "поставившее на уши" всю Америку своим "Маршем миллиона мужчин" на Вашингтон;

– все большее ощущение "зеленой опасности" во Франции, заставляющее Париж все активнее "вкладываться" в поддержание стабильности в Алжире, но одновременно приводящее к стремительному наращиванию политической массы правым "Национальным фронтом" Ле Пена;

– явную озабоченность правящих групп Великобритании и Германии неэффективностью предпринимаемых в последние годы мер по ограничению исламской иммиграции, особенно в связи с появлением в этих странах кварталов, микрорайонов и даже иногда городов, которые прямо называют "исламскими", "турецкими", "арабскими", "курдскими" и т.п.;

– наконец, что самое важное, отчетливо ощутимый "сдвиг вправо" и общества, и элит в странах-"ферзях" рассмотренной нами игры. Сдвиг, который проявляется и в мелких, но немаловажных приметах прорывающегося сквозь рогатки демократических институтов бытового расизма, и, что еще более существенно, в явном повышении политической роли и активности все более "коричневых" и "черных" сил, уже очень далеко ушедших от романтического антилиберализма "новых правых" и идеологов "консервативной революции" образца середины 70-х.

Заключение

Мы начали крохотным жестом Куликова, который интерпретируется нами в контексте происходящего и происходившего. Он интерпретируется через тот метод "целостного анализа", который мы считаем единственно отвечающим и правде ситуации, и нравственному долгу исследователей, описывающих не критическую ситуацию вообще, а критическую ситуацию в своем Отечестве.

Исследование позволило нам развернуть достаточно полную картину масштаба катастрофичности происходящего. Как ясно любому, эта катастрофичность произрастает из "коллективной ничтожности" элиты России и особенно позорно оттеняется этой ничтожностью. Во имя преодоления происходящего, во имя правды, просим: не сводите эту ничтожность к отдельным фигурам! Не произносите "они"! Начните с себя!! Сбросьте этот морок прострационного "охмеления"! Всмотритесь в контур беды!

Те "семь китов", на которых строилась политика уничтожения страны в эпоху Афганистана и Полоши, сейчас не только "на плаву". После недолгого погружения они осуществляют чуть ли не апокалиптическое всплывание.

"Кит" первый. Раньше: демонизация "империи зла". Теперь: вдруг начавшаяся фактически с низкого старта демонизация "преступного государства". Спекуляция на колоссальных уродствах нынешнего общественного устройства России. Идеологические атаки с претензией на "трансформацию" ядра российской исторической личности.

"Кит" второй. Раньше: недопущение второй волны индустриализации СССР. Технологический разгром и выигрыш в технологической конкуренции. Теперь: "затыкание от России" последних щелей на рынке высоких технологий в Индии, Иране, по всему миру. Готовность вернуться к технологической блокаде. Репрессивное навязывание СНВ-2. Удушение через диктуемые методы реформ почти всего высокотехнологического потенциала страны, который будет для нее неимоверно важен в условиях будущих испытаний.

"Кит" третий. Раньше: "энергетический" разгром. Теперь: война против нефтепровода Тенгиз-Новороссийск. Перерезание и вывод за территорию страны всех главных энергетических артерий, прежде всего нефтяных. Назревающие новые неприятности в газовой отрасли. Глобальные энергетические проекты, учитывающие все долговременные интересы, кроме российского.

"Кит" четвертый. Раньше: точное знание "политбюрошных" элитных противоречий, использование готовности лидеров элитных кланов и групп подорвать интересы страны ради кланового укрепления. Теперь: точная игра на управляемых конфликтах во всех слоях элиты "в центре и на местах", разыгрывание карты "партии войны и партии мира" для отделения Северного Кавказа. Создание множественных конфликтов этнополитического и политико-идеологического характера. Разрушение любых попыток выстроить реальный элитный консенсус.