Предложения комиссии Брандта и Сен-Жеура вызвали резкое неприятие как большинства адептов глобалистики, так и консервативных мировых политических и экономических элит. М.Тэтчер заявила: "Я не верю, что радикальные изменения в мировой экономической системе позволят ей лучше справляться с требованиями современности. Боюсь, что такой подход может оставить нас без эффективных общественных институтов как раз тогда, когда мир в них будет особенно нуждаться". Сторонники такой политики определили, что слаборазвитые государства должны рассчитывать только на себя, а для преодоления отсталости привлекать частный капитал из богатых регионов мира. При этом экономические отношения между Севером и Югом должны регулироваться "механизмом рыночной самонастройки".

Этот подход, консервирующий неоколониализм как компонент "новой глобальной модели устойчивого развития", сохранился в качестве нормы последних десятилетий и вызвал нарастающую политическую конфронтацию "первого" и "третьего" миров. Одновременно, понимая моральную двусмысленность своей позиции, глобалисты усилили и конкретизировали встречные обвинения в адрес бедного "Юга" по двум основным позициям:

– вы бедны, потому что не контролируете демографическую ситуацию и не способны прокормить растущее население;

– вы используете архаичные технологии, разбазаривающие наши общие ресурсы, и нарушаете экологический баланс, хищнически их эксплуатируя.

Именно с этого момента лозунг "Земля – наш общий дом" начинает дополняться и постепенно подменяться лозунгом "Земля – наша общая собственность". Неоднократно озвученный западными глобалистами, в наиболее резкой и отчетливой форме этот тезис проведен в уже упоминавшейся статье Гавриила Попова: "Само по себе наличие или отсутствие сырьевых ресурсов нельзя считать ни виной, ни заслугой той или иной страны – поэтому претензии страны на получение всей ренты от месторождений того или иного сырья (сверх затрат и нормального процента прибыли) недостаточно основательны".

В условиях глобально-информационной стадии финансовой цивилизации развивающиеся страны не могут сохранять исторически сложившиеся крайне аскетические типы жизни и внутренние стандарты потребления. Проходящие в кино и на телеэкранах примеры "другой жизни" формируют по крайней мере у части населения резко возрастающие уровни потребительских запросов, проблематизирующие социальную стабильность. В то же время элитные группы этих стран не имеют никаких производительных, технологических и финансовых ресурсов для самообеспечения на уровне телевизионных потребительских ожиданий. Единственным скорым решением проблемы оказывается выход со своим сырьем и другими ресурсами на мировой рынок капитала и продажа доступа к этому сырью и ресурсам на условиях потенциальных покупателей в обмен на тот минимум потребительских товаров и технологий, который позволяет снять социальное недовольство наиболее активных и агрессивных социальных групп.

Принятый богатым "Севером" для "устойчивого мирового развития" принцип "самообеспечения" слаборазвитых стран приводит к нарастанию неэквивалентности обмена между метрополиями и неоколониями. Вот что об этом говорит экономическая статистика. По последним данным Конференции ООН по торговле и развитию, объем прямых зарубежных инвестиций достиг 2,1 трлн. долл. Основной объем капитала (до 70%) вывозят 5 стран: США, Великобритания, Япония, Германия, Франция, причем 75% инвестиций сосредоточено в развитых странах (взаимное частное инвестирование), около 22% – в динамично развивающихся странах, и лишь 3% приходится на бедные страны "Юга" в Африке, Азии и Латинской Америке. Одновременно непогашенные долги развивающихся стран за десятилетие возросли почти вдвое, а объемы инвестиций упали втрое.

Образно говоря, стратегия действий развитых стран через инструмент ТНК в отношении развивающихся стран такова.

ТНК приходит к вождю племени и говорит: смотри, ты такой нищий и голодный, у тебя дети умирают, а в реке рядом с тобой так много вкусной и полезной рыбы. Я дам вам хорошие удочки и буду снабжать крепкими стальными крючками, вы будете ловить рыбу и накормите себя и семью. А за удочки и крючки будете отдавать мне часть улова. Вождь соглашается, племя начинает рыбачить замечательными удочками, и все идет хорошо.

Но, в конце концов удочки ломаются. Тогда ТНК приходит вновь и говорит: я вручу тебе новые, лучшие удочки и буду давать еще более крепкие крючки. Ты сможешь ловить еще больше рыбы, и часть ее по-прежнему будешь отдавать мне. Но только твои дети стали стишком сытыми и энергичными, они сожгли половину леса в округе и временами пытаются воровать мои удочки. Вокруг пахнет гарью, они непоправимо испортили вид из моего окна. Ты их приструни и отдай в мою школу, там им объяснят, что можно делать, а что нельзя. Вождь и ТНК договариваются, и все идет своим чередом.

Когда же ломаются следующие удочки, ТНК заявляет: твоих детей стало слишком много, и рыбы в реке уже не хватает на них и на меня. Ты прекрати рожать детей, иначе не получишь удочек, и все вы сдохнете от голода. И заодно имей в виду, что мне уже не нужны плотва и окуни, я хочу получать свою долю только лососем и стерлядью.

Возвращаясь от метафор к анализу, следует сказать, что в итоге подобной политики в мире сложилось два взаимоконфликтных взгляда на концепцию устойчивого развития: "Северный" и "Южный".