Об этом произведении Наумова сохранился следующий цензорский отзыв: "В этой статье автор рисует в потрясающих душу картинах дерзкую эксплуатацию крестьянина-бедняка и вместе с тем бесчеловечное глумление над ним же капиталиста-купца. Отношение капитала к труду нашего крестьянина выставлено возмутительным… Почему же богатый мог наломаться над нищим и какие разумные отношения между ними могли быть? На эти вопросы есть ответ в рассматриваемой статье, который и придает ей социалистический характер, а именно: крестьяне были настоль глупы, что не поняли необходимости войти между собой в стачку, к чему их побуждал какой-то Иван Николаевич… Имея в виду социалистические тенденции журнала "Дело" и то, что рабочий вопрос со всякого рода стачками в настоящее время особенно силится поколебать коренные основы общественного порядка, цензор полагал бы, что для журнала "Дело" статья, представляющая гнет и глумление капитала над трудом из-за того, что работник не действует скопом, неуместна, и мнение свое имеет честь представить на благоусмотрение комитета" (С. Кожевников. Н. И. Наумов, Новосибирск, 1952, стр. 4–5).

В этом же цензорском отзыве был приведен следующий отрывок из "Юровой", не вошедший ни в одно печатное издание этого произведения; он шел после слов: "Петр Матвеевич от унижающихся бедняков" (см. стр. 402 настоящего издания), "молча стукавшихся лбами в кошомные сапоги его. И эти возмутительные сцены ежедневно повторяются в этом забитом нуждою мире, — нуждою, подавляющею в человеке всякий проблеск сознания своего человеческого достоинства… И идет своим путем этот, веками установившийся порядок. И проглянет ли когда в этот темный исстрадавшийся мир теплый луч разумной жизни, разумных человеческих отношений, бог весть". (См. Н. И. Наумов, Сочинения, Academia, 1933, стр. 17 и 185.) Несмотря на отрицательный отзыв цензора, "Юровая" была все-таки разрешена к печати с условием изъятия текста, отмеченного цензором. (См. там же, стр. 666.).