Урс был готов умереть, впервые выйдя на арену Театра красивый смертей. Умереть не сражаясь, поскольку он не хотел защищаться. Меч он держал в руке только для того, чтобы бросить его к ногам противника.

Урс уже несколько дней, скованный цепями, следил за сражениями в театре со своего этажа для заключённых. Он всё ещё не знал, как все вольпертингеры попали в этот больной мир и какие мотивы руководили жителями этого мира, но он разобрался в коварной системе театра и понял, что сбежать отсюда не удастся.

Возможности для побега не существовало. Каждого вольпертингера выводила на арену целая толпа вооружённых до зубов солдат, за которыми следила группа медных парней с взведёнными арбалетами. О помощи извне нечего было говорить. Так что оставалась только одна возможность – подчиниться системе и стать воином театра. До сих пор вольпертингеры сражались с солдатами и прочими наёмными убийцами, но Урс знал, что это было лишь вопросом времени, когда вольпертингерам придётся поднять оружие против своих собратьев. И это будет началом конца вольпертингеров, и переживать это будет невыносимо. Урс хотел умереть до того, как ему придётся увидеть, как вольпертингер убивает вольпертингера.

Все сражения заканчивались в их пользу. Не важно с кем они сражались – с одним или несколькими противниками, с дикими зверями или с обученными убийцами – все вольпертингеры, кроме жестоко убитого Орнта ла Окро, покидали арену живыми.

Тон задало сражение Ушана де Люкки, немного позже Биала Бухтингский одержал триумфальную победу над близнецами-наёмниками. Олег Дюнный, вооружённый только пращёй, победил целую банду солдат, и каждый следующий вольпертингер был вооружён только несерьёзным оружием. Но Урс принял решение. Он никогда никого не убивал, так должно и остаться. Сегодня был день, когда он распрощается с этим кошмаром, и он хотел сделать это с определённым посланием: он откажется от использования оружия.

Небольшая армия солдат и медных парней провела Урса из его камеры до арены. И только тут вольпертингер получил возможность выбора оружия. На столе, заваленном оружием, он выбрал короткий меч и вышел на поле битвы.

Его приветствовали жидкие аплодисменты. Публика поняла, что должна с уважением относиться к вольпертингерам, но совершенно не желала их громко приветствовать. Противником Урса был высоченный, мускулистый дикосвин – с головы до ног покрытый чёрной шерстью парень. Его грива была заплетена в косички с бесчисленными разноцветными бусинками, мелкими костями и зубами. В носу у него было огромное золотое кольцо, а одет он был только в набедренную повязку, состоящую из дюжины мечей в кожаных ножнах.

– Как тебя зовут? – спросил Урс, подойдя к нему. Не то, что бы имя противника его сильно интересовало. Оно было нужно ему, чтобы закончить своё последнее предложение в жизни. "Убей меня, такой-то!" – хотел он крикнуть. Ему оставалось только подставить правильное имя.

– Это, малыш, тебя не касается, но я скажу тебе, поскольку это последнее, что ты услышишь в этом мире. Меня зовут Эвил. Эвил-многорукий.

Урс крепко ухватил свой меч. Эвил? Это был тот самый Эвил, убивший его приёмного отца Корама Марока?

– Тебя зовут Эвил-многорукий?

Черноволосый кивнул.

– Знаешь Корама Марока? – спросил Урс.

– Это что? Допрос?

– Имя Корам Марок не говорит тебе ни о чём?

– Нет. Не говорит.

Урс ослабил хватку своего меча.

Дикосвин хлопнул себя по лбу:

– Стой-ка! – сказал он. – Корам... Корам Марок? Это не… не тот ли хундлинг с кучей шрамов? Точно! Это было… подожди-ка, где-то зимой! Много лет назад! Он должен был быть лучшим дуэлянтом севера. Крепкий парень, это да. Но техники никакой! Я разрубил ему черепушку двойным мечом.

Урс опять сжал рукоятку меча.

Он принял новое решение. Сегодня он не умрёт. Это сделает кое-кто другой.

– Тогда давай начнём, Эвил, – сказал он. – Покажи мне все свои руки.

Это было самым запоминающимся сражением дня в Театре красивых смертей. Для многих зрителей оно оказалось вообще самым памятным. Запоминающимся, поскольку оно было самым продолжительным, хотя победитель был известен с самого начала: Эвил-многорукий, один из непобедимых воинов Театра красивых смертей не имел ни малейшего шанса против маленького вольпертингера. Ему даже ни разу не удалось показать множество рук. В первую же минуту сражения Урс разрезал связки его правой руки и тот мог продолжить сражение только левой рукой. С начала сражения и до его ужасного окончания Урс нанёс Эвилу столько же ран, сколько тот совершил безуспешных попыток попасть в Урса. В конце, после многочасовой битвы, Эвил умолял Урса о смерти.

Но самым запоминающимся было то, что в этом сражении Урс не удостоил Эвила чести и не нанёс ему последний смертельный удар. Эвилу пришлось упасть на собственный меч, чтобы покончить с мучениями.

– Кто тотэ гертинперволь? – спросил Гаунаб, увидев Эвила, лежащего в луже собственной крови. Король, казалось, очнулся от транса, в котором он пребывал во время этого бесконечного сражения. – Как гое вутзо?

– Его зовут, э-э-э, Урс, – ответил Фрифтар, выполнявший обязанности руководителя Театра красивых смертей.