Шрифт:
– Но в одной шлюпке?… Нет уж, господин Патель, все равно это невероятно.
– Невероятно? Да что вы понимаете в невероятных вещах? Хотите невероятного? Сейчас я вам расскажу невероятное. Это секрет, который знают только владельцы индийских зоопарков. В 1971 году белая медведица Бара сбежала из Калькуттского зоопарка. С тех пор о ней – ни слуху ни духу; ни полицейские ее не видели, ни охотники, ни браконьеры, никто. Мы-то думаем, она по сей день живет себе на берегах реки Хугли. Так что, любезные господа, поосторожней там, если попадете в Калькутту: кто их, белых медведей, разберет, – может, они идут на запах суси! Если взять Токио, перевернуть вверх дном, да еще как следует встряхнуть, вы диву дадитесь, сколько зверья посыплется наружу: будут вам и барсуки, и волки, и удавы, и комодские драконы, и крокодилы, и страусы, и бабуины, и водосвинки, и кабаны, и леопарды, и ламантины, – а каких только жвачных там не отыщется! Верно вам говорю: в вашем Токио дикие жирафы и дикие гиппопотамы живут поколениями – и ни одна душа их не замечает. Посмотрите как-нибудь, что налипло на ваши подошвы на улице, и сравните с тем, что лежит в Токийском зоопарке на дне клеток… и поднимите голову! А вы еще надеетесь найти тигра в мексиканских джунглях! Да это же смех один, просто смех! Ха-ха-ха!
– Никто не спорит, что в Токио могут водиться дикие жирафы и дикие гиппопотамы, а в Калькутте живет на воле белая медведица. Просто мы не верим, что в вашей шлюпке жил тигр.
– Вот она, столичная спесь во всей красе! В ваших мегаполисах, значит, могут водиться все твари Эдема, а моей скромной деревушке вы отказываете в обыкновенном бенгальском тигре!
– Господин Патель, пожалуйста, успокойтесь.
– Если для вас все упирается в правдоподобие, то чего ради вы вообще живете? Разве поверить в любовь так уж легко?
– Господин Патель…
– И не давите на меня своей вежливостью! В любовь тоже трудно поверить, спросите любого влюбленного. В жизнь тоже трудно поверить, спросите любого ученого. В Бога тоже трудно поверить, спросите любого верующего. Что же вы заладили – «трудно поверить», «трудно поверить»?
– Мы просто стараемся рассуждать разумно.
– Я тоже! Я только и делал, что разумно рассуждал. Разум – самое то, что надо для добывания пищи, одежды и крова. Тут с ним ничто не сравнится. И для защиты от тигров разум – самое лучшее средство. Но если вы начнете рассуждать чересчур разумно, то, глядишь, вместе с водой выплеснете из ванны Вселенную.
– Успокойтесь, господин Патель, успокойтесь.
Г-н Чиба : – Что за вода из ванны! О чем это он!
– Как же мне успокоиться? Вы бы видели Ричарда Паркера! – Да-да. – Громадина! Зубы – во! Клыки – ятаганы!.
Г-н Чиба: – Что такое ятаганы!
Г-н Окамото: – Чиба-сан, вместо того, чтобы задавать дурацкие вопросы, на которые можно найти ответ в любом словаре, вы бы лучше что-нибудь придумали! Этот мальчишка – крепкий орешек. Сделайте же что-нибудь!
Г-н Чиба: – Смотрите! Шоколадка!
Пи Патель: – Вот здорово!
[Долгая пауза.]
Г-н Окамото: – Мало ему нашего завтрака. Скоро темпуру потребует!
[Долгая пауза.]
Г-н Окамото: – Мы упускаем из виду цель нашего расследования. Мы приехали расспросить вас о крушении сухогруза. Вы – единственный, кому удалось спастись. И всего лишь пассажир. Так что вы не несете никакой ответственности за случившееся. Мы…
– Какая вкусная шоколадка!
– Мы не собираемся предъявлять вам никаких обвинений. Вы – ни в чем не повинная жертва кораблекрушения. Мы всего лишь пытаемся установить, почему и как затонул «Цимцум». Мы надеялись, что вы поможете нам, господин Патель.
[Пауза.]
– Господин Патель?
[Пауза.]
Пи Патель: – Тигры существуют, шлюпки существуют, океаны существуют. Только из-за того, что три эти вещи никогда не сходились воедино в узких рамках вашего ограниченного опыта, вы отказываетесь поверить в то, что подобное возможно. Но факт остается фактом: «Цимцум» свел их вместе, а потом затонул.
[Пауза.]
Г-н Окамото: – А как насчет того француза?
– Что насчет француза?
– Два слепца, плывущие каждый в своей шлюпке, встречаются посреди Тихого океана… не слишком ли странно для простого совпадения?
– Странно, конечно,
– Нам это представляется очень маловероятным.
– Как и выигрыш в лотерею – при том что всегда кто-нибудь да выигрывает.
– Нам в это поверить чрезвычайно трудно.
– Мне тоже.
– Так и знал, что надо было взять выходной. Вы с ним говорили о еде?…
– Ну да.
– А он неплохо разбирался в еде. – Если это можно назвать едой…
– Кок на «Цимцуме» был французом.
– Французов по всему свету полным-полно.
– Может, этот ваш француз и был тот самый кок?
– Может. Я почем знаю? Я же его так и не увидел. Я тогда вообще ничего не видел. А потом Ричард Паркер сожрал его живьем.
– Очень кстати!
– Ничего подобного. Это было ужасно, отвратительно! А между прочим, как вы объясните, откуда в шлюпке взялись кости сурикат?