Шрифт:
– Эта, наверное.
– А почему эта?
– Красная...
Чебак потянулся рукой.
– Э, э! Ты тут не пальни...
– Да не пальну я... А если не научимся палить, то как?
– Из пулеметов. И гусеницами. Понятно? Вообще – светает, надо двигаться...
Певец выпрямился – и увидел пожилую женщину, стоящую в нескольких метрах от танка и смотрящую на них со страхом.
– Иисусе!
Увидев, что танкист смотрит на нее, она повернулась и опрометью бросилась бежать куда глаза глядят.
– Что там? – спросил Велехов.
– Что, что... Ехать надо, вот что...
Марко Стадник, офицер специального подразделения охранной полиции, в эту ночь был дежурным. Дежурили по очереди и с дежурства сменялись почему-то в десять ноль-ноль. Время, когда уже совсем рассвело и потемну не заснешь. А дежурили – день через два...
Должность в Пожареваце считалась довольно престижной, это тебе не по лесам за повстанческими отрядами шастать, там никаких дежурств, несколько дней то в сырость, то в жаре, то в холод. Лежишь часами, а то и днями на земле, высматриваешь, что происходит в очередной деревне, населенной никак не желающими угомониться сербами, или у кладбища – на кладбищах почему-то сербы любили проводить сходки и прятать оружие. Так можно и простатит заработать! И почти ни выходных, ни проходных, ни отпусков – не то что здесь...
На должность в комендатуру Пожареваца Стадник попал не случайно. Расценки он знал – пятьдесят тысяч хорватских марок за место. Деньги он, конечно же, копил, как и все остальные офицеры, обирая выявленных террористов и их пособников, но рассчитывал перевестись на непыльную должность примерно через год. Судьба распорядилась иначе – попался на глаза цыганский табор, а у цыган золотишко всегда припрятано. Они как раз сидели в засаде, поджидали связника с территории Польши, когда заметили цыган. Цыгане оказались не «пустые» – в мешке обнаружили около трех килограммов героина, тащили через границу. Через день к нему явилась делегация во главе с цыганским бароном, и вопрос был улажен, а генералу Войко Вучетичу он преподнес не только требуемые пятьдесят тысяч марок, но и массивный мужской браслет из золота, стребованный с цыган. Расчувствовавшийся генерал в долгу не остался, дал направление не куда-нибудь, а в Пожаревац, благо такие понятливые подчиненные попадались редко, их следовало беречь и продвигать по службе. Стадник, естественно, генерала не подвел.
Работа в комендатуре Пожареваца предполагала немалый дополнительный доход. Город обнесен колючкой, в самом городе больше трехсот тысяч жителей и несколько промышленных предприятий. Такса была на все – жители платили за право выйти из города, за свидание, за передачу (это все же была тюрьма, хоть и огромная), за перевод на легкие работы – денежки капали, а собирал и передавал их наверх дежурный офицер. Себе кусочек малый отламывал – но, учитывая масштабы денежного потока... Платили местные купцы, деловары – все заводы показывали минимальную прибыль, а то и убыток, на самом же деле они работали на полный ход, занимались левыми заказами большую часть рабочего времени. Мало кто знал, что Пожаревац производил нелегального оружия едва ли не больше, чем Загорье [16] . И за все – за въехавшую машину, за выехавшую машину – за все капали денежки...
16
Существует и в нашем мире, существовало и при Тито. Загорье – центр нелегальной оружейной индустрии Европы, оттуда снабжается весь европейский криминалитет, не имеющий доступа к армейским или полицейским складам и военному черному рынку. Вот почему в нашем мире Хорватия, едва получив независимость, стала одним из крупнейших производителей стрелкового оружия в Европе.
Времени было уже девять с лишним, деньги майор Стадник уже собрал и поместил их в сейф, сменяясь с дежурства, он вывезет их и встретится с «инкассаторами» – тоже офицерами специальной полиции, группой из Загреба – примерно в километре от Пожареваца. Деньги он собирал за предыдущий день, на разводе постов, причем делал это в открытую. По сути, он и занимался днем и ночью только тем, что караулил собранные деньги, с остальным управлялись офицеры секторов...
Марко Стадник открыл ящик стола, с тоской посмотрел на лежащую там фляжку – в ней была сливовица. Нельзя... нельзя, он еще не сменился, он отвечает за деньги, пока деньги не переданы – он отвечает за них головой, и не только он. Все помнили историю с Борисичем, он сначала брал то, что ему не предназначалось по праву, наглел, а потом, когда понял, что все его махинации раскрыты и загребские генералы знают о его гешефтах – вместо того, чтобы передать очередную сумму по назначению, – смазал пятки салом и... В итоге семью его через несколько дней подчистую вырезали сербские террористы, забросали дом зажигательными бомбами, предварительно подперев двери, а самого Борисича нашли через полгода в Австралии. Без головы.
Надо же, куда сумел убежать... Обычно бежали в Италию, совсем рядом, там даже образовалось что-то типа хорватской общины. А этот до Австралии добежал... но и там достали...
А сливовицы хочется...
Сглотнув слюну, майор Стадник начал готовить кофе.
Вот чего он не понимал, просто хоть застрели, не понимал – так это чего не хватает в жизни сербам. Разве им не предоставили возможность уехать, всем, кто желал уехать? Предоставили... Даже унижение немалое претерпели из-за этого. Разве им не дали все права... даже право голосовать на местных выборах? Дали [17] . Их ведь сейчас даже не расстреливают, кроме тех, кто непосредственно виновен в терактах, – дают возможность перевоспитаться работой, социализироваться. Проволока, которая окружает город, охрана – она скорее для того, чтобы сербские террористы не проникли сюда извне, а не для того, чтобы держать сербов здесь как заключенных.
17
Конфликт между сербами и хорватами в этом мире ничуть не менее длителен и страшен, чем конфликт в Северной Ирландии в нашем.
Так что же им еще надо-то...
Где-то вдали громыхнуло, майор нахмурился, подошел к окну. Гроза, что ли, начинается? Небо ясное вроде. Только бы не гроза, сдать бы деньги и доехать до дома... а там пусть хоть потоп.
Пока заваривался кофе, майор Стадник лениво листал журнал дежурства. Ничего не произошло... и слава Иисусу. Майор был примерный католик, каждую субботу посещал церковь и старался не совершать того, что в его понимании было грехом.
Новые странные звуки привлекли внимание майора, сначала он почему-то подумал, что эти звуки издает кофейный аппарат, потом прислушался и понял, что нет – это что-то другое. В этот момент снова загромыхало... слышнее, чем в первый раз. И тут майор понял, что звуки, на которые он обратил внимание, – это выстрелы.
Примерно прикинув, откуда они доносятся, он снял трубку, набрал четырехзначный номер. В трубке был сплошной гудок – не прерывистый, когда занято, а сплошной.
Нахмурившись, майор достал из стола рацию – он отключал ее, потому что, если слушать все переговоры по рации целый день, голова будет как чугунная.
– Это майор Стадник, всем тишина в эфире! Вызываю караульный пост номер два! Караульный пост номер два, ответьте главному!
Он переключил на прием – и услышал то, от чего похолодели ноги...