— О чем это ты?

Эурон повернулся к брату лицом, скривив в улыбке синие губы.

— Может, мы все умеем летать. Наверняка знать нельзя, пока не спрыгнешь с такой вот высокой башни. — Ветер, ворвавшись в окно, раздул его плащ. Его нагота смущала Виктариона, казалась ему непристойной. — Никто не знает по-настоящему, на что он способен, пока не отважится прыгнуть.

— Вот окно, прыгай. — Терпение Виктариона истощалось, раненая рука давала о себе знать. — Чего тебе надо?

— Мне нужен весь мир. — Огонь, пляшущий в очаге, отражался в улыбчивом глазу Эурона. — Налить тебе Хьюэттова вина? Вино всего слаще, когда отбираешь его у врага.

— Нет. — Виктарион отвел глаза. — Прикройся.

Эурон сел и запахнулся, прикрыв срам.

— Я и забыл, какой мелкий и шумный народец мои Железные Люди. Я хочу привезти им драконов, а они требуют виноградных ягод.

— Виноград сладок на вкус, а из его сока делают вино. Он полезен в отличие от твоих драконов.

— Драконы несут смерть. — Вороний Глаз отпил из серебряного кубка. — Я держал драконье яйцо вот в этих руках, брат. Один мирийский чародей клялся, что дракон вылупится, если я дам ему год и столько золота, сколько он потребует. Со временем мне наскучили его отговорки, и я с ним покончил. «Но ведь года еще не прошло», — сказал он, придерживая руками собственные выпущенные кишки. — Эурон засмеялся. — А Крагорн-то умер.

— Кто?

— Человек, который трубил в мой драконий рог. Мейстер вскрыл его, и оказалось, что легкие у него почернели, как сажа.

Виктарион содрогнулся.

— Покажи мне то драконье яйцо.

— Я выбросил его в море, когда был в дурном расположении духа. Знаешь, я нахожу, что Чтец в чем-то прав. Большой флот не сможет держаться кучно при таком долгом плавании. Только для лучших наших кораблей с лучшими людьми на борту есть надежда дойти до залива Работорговцев и вернуться назад. Я говорю про Железный Флот.

Железный Флот — мой, подумал Виктарион, но промолчал.

Вороний Глаз разлил по двум чашам диковинное черное вино, густое, как мед.

— Выпей со мной, брат. Отведай, — сказал он, подавая одну чашу Виктариону.

Тот взял другую и подозрительно понюхал ее. Густой, маслянистый напиток вблизи казался скорее синим, чем черным, и пахло от него мертвечиной. Виктарион пригубил питье и тут же выплюнул.

— Экая дрянь. Отравить меня хочешь?

— Хочу, чтобы у тебя открылись глаза. — Эурон сделал глоток из своей чаши. — Это «ночная тень», вино колдунов. Бочонок этого снадобья я нашел на борту галеона, захваченного мною близ Кварта. Корабль вез также гвоздику, мускатный орех, сорок отрезов зеленого шелка и четырех колдунов, рассказывавших любопытные вещи. Один вздумал мне угрожать, поэтому я убил его и скормил трем другим. Те сперва отказывались от такого угощения, но передумали, когда сильно проголодались. Люди — всего лишь мясо.

Бейлон был безумен, Эйерон еще хуже, а Эурон — самый безумный из всех троих. Виктарион повернулся, собираясь уйти, но тут Вороний Глаз сказал:

— Король должен жениться, чтобы иметь наследников. Сослужи мне службу, брат: отправляйся в залив Работорговцев и привези ту, кого я люблю.

Я тоже любил когда-то. Виктарион сжал кулаки, и капля крови звучно упала на пол. Превратить бы тебя в кусок кровавого мяса и бросить крабам — так же, как и ее.

— У тебя уже есть сыновья, — процедил он сквозь зубы.

— Бастарды, отродье шлюх и плакальщиц.

— В них есть что-то и от тебя.

— Да — как в содержимом моего ночного горшка. Ни один из них не годится для Морского Трона, а для Железного и подавно. Достойного наследника может родить лишь достойная женщина. Когда кракен возьмет в жены дракона, весь мир будет трепетать.

— Какого еще дракона? — нахмурился Виктарион.

— Последнего в их роду. Говорят, что она прекрасней всех женщин на свете. Волосы серебряные с примесью золота, глаза как аметисты… но я не прошу тебя верить мне на слово, брат. Ступай в залив Работорговцев, узри ее красоту своими глазами и привези ее мне.

— С какой стати мне браться за это?

— Из любви. Из чувства долга. По приказу твоего короля. — Эурон ухмыльнулся. — И ради Морского Трона. Как только я займу Железный, он станет твоим. Ты наследуешь мне, как я наследовал Бейлону, а твои собственные законные сыновья станут когда-нибудь твоими наследниками.

Законные сыновья… Чтобы они появились, для начала надо жениться, а с женами ему не везет. Все дары Эурона отравлены, напомнил себе младший брат, однако…

— Выбор за тобой, братец, — жить невольником или умереть королем. Достанет ли у тебя отваги взлететь? Пока не совершишь прыжок, никогда не узнаешь. — Улыбчивый глаз Эурона глядел насмешливо. — Или я прошу у тебя слишком многого? Мореходы страшатся заходить дальше Валирии.

— С Железным Флотом я пойду даже в ад, если понадобится. — Виктарион разжал руку с красной от крови повязкой. — Хорошо. Я доберусь до залива Работорговцев, отыщу твою дракониху и доставлю сюда. — Только не для тебя, мысленно добавил Виктарион. Ты погубил мою жену, а я заберу твою, прекраснейшую из женщин на свете.

Поля у стен Дарри возделали снова, запахав обгоревшую стерню. Разведчики сира Аддама видели женщин, пропалывающих борозды. Пахари шли за волами, поднимая целину на опушке ближнего леса, а дюжина бородачей с топорами бдительно охраняла работников.