– Это там, где все ценное принадлежит государству, где ваш чертов корабль просто захватили бы и вас бы не спросили.

– Я знаю об этом и избегаю посещать такие планеты, – сказал Хэвиланд Таф.

– Если бы мы захотели, Таф, мы могли бы силой забрать у вас корабль. Может быть, право на собственность дает сила?

– Действительно, в вашем распоряжении целая команда преданных лакеев с нервопистолетами и лазерами. А я же, скромный торговец и начинающий инженер-эколог, – один, если не считать безобидных кошек. Но все же и у меня есть свои маленькие возможности. Теоретически я могу запрограммировать систему обороны Ковчега так, что захватить его будет не так легко, как вы думаете. Конечно, это всего лишь гипотетическое предположение, но вы могли бы уделить ему должное внимание. В любом случае, по с'атлэмским нормам грубая военная акция была бы незаконной.

Толли Мьюн вздохнула.

– В некоторых культурах право собственности зависит от практичности. В других – от необходимости.

– Я знаком с этими теориями.

– Хорошо. С'атлэму Ковчег нужен больше, чем вам, Таф.

– Неправда. Ковчег мне нужен для того, чтобы работать по избранной специальности и зарабатывать на жизнь. Вашей планете нужен не сам корабль, а экоинженерия. Поэтому я предложил вам свои услуги – и что же? Мое предложение было с презрением отвергнуто.

– Практичность, – перебила Толли Мьюн. – На нашей планете до черта блестящих ученых. Вы же, по вашему собственному признанию, всего лишь торговец. Мы сможем лучше использовать Ковчег.

– Ваши блестящие ученые – специалисты в основном по физике, химии, кибернетике и тому подобному. На С'атлэме не особенно развиты такие науки как биология, генетика или экология. Это очевидно по двум причинам. Во-первых, если бы вы обладали этими знаниями, вы бы так остро не нуждались в Ковчеге. Во-вторых, вы никогда бы не довели свою экологию до ее нынешнего зловещего состояния. Поэтому я сомневаюсь, что ваши люди сумеют использовать Ковчег более эффективно. С тех пор как я нашел Ковчег и отправился в путешествие сюда, я усердно учился, и смею высказать предположение, что теперь я единственный квалифицированный инженер-эколог во всем космосе, заселенном людьми, за исключением разве что Посейдона.

На длинном, бледном лице Тафа не отражалось никаких чувств; он аккуратно формулировал каждую фразу и выстреливал их в нее холодным салютом. И все же, каким бы невозмутимым он ни казался, Толли Мьюн почувствовала, что за спокойной внешностью Тафа кроется какое-то слабое место – гордость, самолюбие, тщеславие – которое она могла бы использовать в своих целях. Она поднесла к его лицу палец.

– Слова, Таф. Одни пустые слова и больше ничего. Можете сколько угодно называть себя инженером-экологом, но это ни черта не значит. Да назовитесь хоть желейным фруктом, но в вазочке со взбитыми сливками вы будете выглядеть просто по-дурацки!

– Несомненно, так, – отозвался Таф.

– Могу поспорить, – сказала она, переходя в наступление, – что вы и понятия не имеете, что делать с этим паршивым кораблем.

Хэвиланд Таф моргнул и сложил руки на столе.

– Это интересно, – сказал он. – Продолжайте.

Толли Мьюн улыбнулась:

– Ставлю вашу кошку против вашего корабля, – предложила она. – Я описала вам нашу проблему. Решите ее – получите Панику, целую и невредимую. Не решите – мы возьмем Ковчег.

Таф поднял палец.

– В этом плане имеются изъяны. Хотя вы задаете мне очень трудную задачу, я был бы готов принять ваш вызов, не будь эти ставки такими неравноценными. И Ковчег, и Паника – мои, хотя последнюю вы бессовестно захватили, правда, на законных основаниях. Следовательно, если я выиграю, я просто верну себе то, что и так по праву принадлежит мне, в то время как вы можете получить бесценный приз. Это несправедливо. У меня другое предложение. Я прибыл на С'атлэм, чтобы сделать ремонт и некоторую модернизацию. Если победа будет за мной, вы не возьмете с меня денег за эту работу.

Толли Мьюн поднесла бокал ко рту, чтобы дать себе время подумать. Лед почти растаял, но наркобластер еще приятно холодил небо.

– Пятьдесят миллионов стандартов? Это уж слишком, черт возьми!

– Таково мое мнение, – сказал Таф.

Она ухмыльнулась.

– Кошка, может быть, и была вашей, но теперь она наша. Ну ладно, Таф, что касается ремонта, я дам вам кредит.

– На каких условиях и под какие проценты? – поинтересовался Таф.

– Мы сделаем ремонт, – сказала она, улыбаясь. – Мы начнем немедленно. Если вы победите – а это вряд ли – вы получите свою кошку и мы дадим вам беспроцентный кредит на стоимость ремонта. Можете расплатиться, когда заработаете там, – она махнула рукой в сторону остальной Вселенной, – своей дурацкой экоинженерией. Но мы оставляем за собой право на удержание Ковчега. Если вы не выплатите половину суммы через пять стандарт-лет или всю через десять, корабль будет наш.

– Первичная оценка была завышена, – заметил Таф. – Очевидно, эта огромная цифра имела единственной целью заставить меня продать корабль. Предлагаю остановиться на двадцати миллионах стандартов.

– Это смешно, – отрезала она. – Да за эти деньги мои «паучки» ваш корабль даже покрасить не смогут. Но я согласна на сорок пять.

– Двадцать пять миллионов, – предложил Таф. – Поскольку на Ковчеге я один, мне не нужно, чтобы вы полностью восстанавливали все палубы и системы. Некоторыми отдаленными палубами я не пользуюсь. Я сокращу свой заказ и включу в него только то, что нужно сделать для моей безопасности и комфорта.