Шрифт:
Разговор Нарик закончил с чувством гордости за свой ум. И плечи широко расправил, и ногу вперед выставил. И взгляд сияет, как будто ему на грудь орден повесили.
– Адрес записывать будешь или так запомнишь?
– Запомню...
Нарик назвал адрес, но Марк не спешил праздновать успех. Парень мог банально ему соврать. А может, он навел справки совсем о другой девушке.
– Что ты там про мою невесту говорил? – хищно и жестко прищурил он глаза.
– Ты что, шуток не понимаешь? – разволновался сутенер. – Должен же я был что-то Славику сказать!.. У тебя пушка, а у него зуб на папика. Ты папика пристрелишь, и они в расчете. Ну, он так думает. Поэтому и адрес дал...
– А если не тот адрес?
– Ну, я не знаю! – развел руками Нарик.
– Смотри, если свадьбы не будет, я приеду и твою шутилку отстрелю. А пока живи...
Только Марк выехал на шоссе, как на дорогу к полянке свернула милицейская машина. И не поймешь, то ли облава это, то ли «крыша». На всякий случай Марк прибавил ходу, чтобы уйти от возможной погони.
Но его никто не преследовал, и он преспокойно добрался до проспекта Вернадского, где надеялся найти Альбину.
Высотный дом находился в зеленой зоне, в глубине жилого квартала, в доброй сотне метров от шумной дороги. Хорошее место, но дом не элитный и, к счастью, никак не охранялся, если не считать полусонной консьержки в подъезде. Марк зашел в дом вслед за жильцом, и женщина даже не попыталась его остановить. Время уже позднее, желание работать на исходе, да и по телевизору показывают что-то интересное. И только Марку не сидится на месте.
Он поднялся на восьмой этаж, нашел тридцатую квартиру. Дверь бронированная, наверняка с хорошей звукоизоляцией, но Марк все-таки прислушался. Слухом он, может, и ничего не уловит, но есть еще интуиция охотника, и она подскажет ему, опасно жать на клавишу дверного звонка или не очень.
Тихо за дверью, спокойно – не бушуют в доме страсти. А нос уловил запах жареной курицы. Готовить могли в соседней квартире, но чутье подсказывало Марку, что это не так.
Похоже, бояться ему нечего. Если дверь откроет незнакомая ему девушка, он просто извинится и уйдет.
А если все-таки в доме скрывается опасность, у него в рукаве пистолет – и если вдруг что, сам по себе ляжет в ладонь.
Ждать ему долго не пришлось: дверь открылась, и он увидел Альбину. Все-таки не обманул Нарик.
– Ты? – Альбина смотрела на него удивленно и с надеждой.
Уж не думает ли она, что он пришел к ней просить руки и сердца?..
На ней не было парика, волосы натуральные, но еще мокрые. Она совсем недавно приняла душ, но уже успела нанести макияж – мягкий, домашний, без малейшего намека на вульгарность. Она была в халате и выглядела мило и уютно. Рукава закатаны, пальцы в муке, передник, полотенце с цветочками через плечо, тапочки-собачки... Марк помнил, как она жарила яичницу в переднике на голое тело. Тогда ее принадлежность к древнейшей профессии не вызывала ни малейших сомнений. Сейчас она меньше всего была похожа на проститутку. Красивая ухоженная домохозяйка в заботах о своем спутнике жизни. Только где сейчас этот спутник?
– Ты одна? – спросил Марк, глянув через ее плечо.
В прихожей никого, на кухню дверь стеклянная, она открыта, но в ее отражении не видно людей. В комнату вел арочный проход, но там гарнитурная стенка и выключенный телевизор, на экране которого в ярком свете хорошо виден пустующий диван.
– Может, поздороваешься? – с упреком спросила она.
– Да ты и так здравствуешь. Цветешь и пахнешь... Одна, спрашиваю?
Марк мягко взял ее за плечо левой рукой, отодвинул в сторонку, перешагнул порог. Правая рука в боевой готовности, но, похоже, зря.
– Ну, одна, одна... Зачем пришел?
– Соскучился.
Марк закрыл за собой входную дверь, заглянул в комнату, на кухню, не постеснялся осмотреть и санузел. И балкон он проверит, но не сейчас, чуть позже.
– И ты, я смотрю, скучаешь. Или кого-то ждешь?
На сковородке жарились обвалянные в муке куриные крылышки.
– Я всегда кого-то жду.
– И кто должен прийти?
– Никто не должен. Но пришел ты... Ужинать будешь?
– А не поздно? Время – половина одиннадцатого.
– Ну, ты же поздно пришел.
– А он рано ушел, да?
– Ну да... Семья у него, жена больная...
– Дети, – подсказал он.
– Дети уже взрослые. Младшая дочь старше, чем я...
– Сколько ему?
– Шестьдесят скоро будет.
Была у Марка мысль, что это Жук взял Альбину на содержание. Но ему еще и сорока нет. К тому же не так уж много у него денег, чтобы содержать женщину. Хотя кто его знает...
– Скоро – это когда? Лет через десять или двадцать?
– Нет, через год.
– Ну и как там его пружина? Еще не заржавела?
– А ты хочешь с ним попробовать?
Марк молча проглотил колючку, зашел в комнату, открыл дверь на балкон. Никого.
– Что ты там все ищешь? – спросила она.
– Вчерашний день.
– Я – твой вчерашний день.
– Поэтому я здесь.
– Я так поняла, ты знаешь про Петра Николаевича...
– Хочешь сказать, что тебе повезло? Квартирка зачетная, тепло здесь, хорошо, не то что на трассе...
– Ты мне завидуешь? – язвительно спросила Альбина, увлекая его за собой на кухню.