— Ты не можешь замолчать, Люсинда? — резко прервал он ее. — Совсем необязательно, чтобы все знали, что я ничего не вижу.

Тесса застыла в изумлении.

— Прости… прости меня, — запинаясь, произнесла она. — Я не почувствовала, что говорю громко. — Но это было неправдой, потому что Тесса всегда старалась говорить очень тихо, чтобы не ставить мужа в неловкое положение. Он молчал, и она нерешительно добавила: — Здесь так красиво, Пол, и мне хотелось рассказать тебе об этом.

— Я же не совсем лишен воображения. Я чувствую, что горит костер, а значит, он освещает все вокруг.

После этого Тесса замолчала, но через некоторое время Пол взял ее за руку, словно почувствовав, как сильно ее обидел.

— Кажется, что-то происходит, — прошептала она, моментально оживая от его ласки. — Водители автобусов разговаривают с полицейскими и размахивают руками, как бы в знак протеста.

— Думаю, ты права, что-то происходит. Музыка перестала играть, и все тихо расходятся.

После небольшого затишья шум возобновился, но в нем уже не чувствовалось веселья. Мужчина, сидевший рядом с Полом, сказал что-то; Пол кивнул, и они заговорили по-гречески.

— Служба начнется не раньше двух часов, — сообщил ей Пол.

— В два часа ночи! Но ты же говорил — все говорили, что она начнется в половине двенадцатого!

— Епископ не дал согласия на то, чтобы служба началась в одиннадцать тридцать. Он заявил, что она начнется не раньше двух.

Мужчина рядом с Тессой, услышав разговор, сказал по-английски:

— Но служба всегда была в половине двенадцатого. И никогда не начиналась в два часа ночи.

— Я не собираюсь так долго ждать, — заявил кто-то злым голосом. — Нас привезли сюда на автобусе, и я настаиваю, чтобы нас отвезли обратно.

Все вокруг возмущались, но это не имело смысла, потому что священника все равно не было. Автобусы увезли разочарованных пассажиров; огни кафе погасли, костер залили из шланга.

Пол слушал своего соседа, который, судя по всему, был в курсе того, что произошло.

— Деревенская молодежь отключила в церкви электричество, — сообщил он Тессе, — а замочную скважину они залили воском, чтобы священник не смог туда войти, когда появится.

— А священник вернется к двум часам? — спросила Тесса.

— Надеюсь.

— Какой стыд! Он же не виноват в том, что случилось.

— На следующей неделе об этом сообщат все газеты, — радостно заявил красивый молодой грек. — В Беллапаисе такого никогда не случалось.

— Мы, пожалуй, поедем. — Пол встал, потому что человек со шлангом перешел на их сторону и легкие брызги летели теперь на немногочисленных оставшихся зрителей. — Идем, дорогая, мы поедем куда-нибудь еще.

Тесса решила, что они едут домой, но Пол непременно хотел попасть в церковь, поэтому поехали в другую деревню, расположенную в нескольких милях от Кирении.

— Моя свеча у тебя, Люсинда? — спросил Пол, когда они входили в церковь. Она взяла с собой две длинные тонкие свечи и одну из них протянула ему.

— Когда войдешь, положи деньги и возьми свечу, — сказал он ей. — Зажги ее, но не ту, которая у тебя. Ты увидишь, как делают другие.

Тесса чувствовала себя очень неловко, впервые входя в греческую церковь под пристальными взглядами мужчин и женщин, которые поняли, что она не гречанка.

— Ты должен зажечь свечу здесь, — прошептала она, подводя его к месту, где в кругу стояли зажженные свечи. Пол протянул руку так, что его пальцы почти коснулись фитиля одной из свечек, а затем попробовал зажечь от нее свою свечу. Однако его рука прошла мимо пламени. Несколько раз он пытался это сделать, но ничего не получалось. Тесса оглянулась; все смотрели на них, и она снова повернулась к Полу, мучаясь от неопределенности. Что-то мешало ей взять его руку, державшую свечу, и поднести ее к пламени на глазах у всех этих людей. Тесса инстинктивно чувствовала, что он просто рассвирепеет, если она это сделает. Но стоять и наблюдать за этим душераздирающим представлением было выше ее сил, и тогда, заливаясь слезами, Тесса вынула одну из свечей из песка, в котором та стояла, и, когда Пол сделал очередную попытку, зажгла его свечу.

— Ты зажег ее, дорогой, — прошептала она, ставя на место ту, которую взяла. — Давай я поставлю ее в песок.

После недолгого раздумья он протянул ей свечу.

— А теперь покажи мне, куда идти. И оставь меня.

— Оставить тебя? — Она удивленно посмотрела на него. — Но я не могу… — Тесса встала рядом с ним, прислушиваясь к шуму голосов, раздававшихся вокруг. Казалось, что разговаривали все сразу, и голоса становились все громче.

— Я сказал тебе, оставь меня! — буквально прошипел он ей, и Тесса отступила, не веря своим ушам.