И тут у разумной и сильной Ольги началась истерика, женщина рыдала, хваталась за его рукав и просила не бросать их одних в этом страшном лесу! Успокоил ее волхв: старик просто положил свою руку княгине на голову и погладил волосы. Ольга быстро притихла. Волхв что-то говорил княгине, это слышали только они, Ольга оглядывалась на Любомира и кивала. Немного погодя русич действительно ушел, ведя в поводу своего коня.

Гридь нарубил дров, когда женщины и маленький Святослав уже согрелись, волхв напоил их каким-то отваром, и те заснули, где сидели. Старик осторожно переложил мальчика с материнских рук рядом с ней на полати, пристроил под голову спящей княгини тулуп, укрыл мехом. Укрыл также и обеих служанок и кивнул гридю, чтоб вышел за ним.

— Тебя как кличут-то?

— Оробец….

Волхв усмехнулся:

— Какой же ты Оробец, если ничего не испугался?

Парень пожал плечами:

— Раньше робел часто….

— То было раньше, теперь имя менять надо. Славом станешь, я велю.

Глаза гридя счастливо заблестели, волхв дал ему новое имя, которое очень нравилось и говорило совсем не о робости….

Ольга открыла глаза и не сразу поняла, где она, вспомнив, тут же с ужасом хватилась сына. Его не было рядом! Не было и холопок. Княгиня вскочила на ноги, но не успела даже никого позвать, как услышала смех Святослава. Тот, видно, играл на поляне. На подкашивающихся ногах Ольга добралась до выхода из землянки, сын, увидев мать, бросился к ней:

— Я иглаю в снезки! — сказал он.

Она прижала ребенка к себе, плакала, гладя лицо, отстраняла, чтоб убедиться, что это не сон, что ее мальчик с ней живой и невредимый, снова обнимала… Волхв смотрел на это материнское счастье спокойными, умными глазами и чуть усмехался.

Вчера он смог заставить говорить притащенного Любомиром татя, тот поведал об отправивших их на разбой. Должно было встретить княгиню с ребенком, порубить всех и пограбить, чтоб подумали, что это из-за наживы. Любомир поморщился: какая нажива, если княгиня снялась вдруг, ничего с собой не везла? Но разбойник не сказал главного, что хотел услышать Любомир, — кто из Вышгорода предупредил, что пора? То ли действительно не знал, то ли понял, что ему все равно конец.

Пока не знали, кто затеял недоброе против княгини с сыном в Вышгороде, возвращаться туда было нельзя, и Любомир оставил женщин у волхва под охраной гридя, только что получившего новое звучное имя — Слав. Защита, конечно, слабая, но другой не было. Волхв успокоил, что никто сюда не придет. Любомир вспомнил помощь старика в донских лесах и спокойно отправился в Киев выяснять теперь уже у князя, кто виноват в нападении на его жену.

До крепостных ворот он добрался засветло, но въехал только в сумерках — прятался, пытаясь углядеть, не происходит ли что непонятное. Не происходило, Киев жил обычной жизнью.

Игорь его появлению удивился:

— Ты как из Вышгорода? Случилось что?

Любомир смотрел в глаза князя настороженно, но тот, видно, и сам был обеспокоен приездом названого брата.

— Да нет, у княгини все в порядке.

— Святослав?

— Княжич здоров…

— А чего ты… так глядишь, точно случилось что? — в голосе Игоря звучало беспокойство. Любомир кивнул:

— Слово есть…

— Пойдем.

В ложнице тепло и светло, Любомир подумал о том, каково сейчас Ольге с малышом. Нет, наверное, тоже тепло, там волхв и этот гридь, он даже не спросил, как того зовут.

— Говори.

— Князь, кто знал, что княгиня собирается в Киев?

Любомир не называл Ольгу по имени в разговорах с другими. Игорь насторожился:

— Когда она собирается сюда? Одна? А Святослава там оставит?

Любомир хмыкнул, похоже, Игорь действительно беспокоился о сыне, даже если ему не очень нужна его мать. Понятно, единственный наследник. Как он мог подозревать князя? Но сейчас стоило подозревать всех, ведь кто знал — всех должны были перебить или только Ольгу? Веры удавленному разбойнику не было никакой.

— На сани княгини с сыном напали…

Любомир даже не успел договорить, князь вскочил как ужаленный:

— Кто?! Где?! Что с ними?! Где ты был?!

Таким Игоря Любомир не видел никогда. Он поднял руку, успокаивая разбушевавшегося отца:

— Они в безопасности! Не кричи, князь, не стоит.

Игорь и сам уже понял, что вопит зря, затих, только смотрел на Любомира умоляющим взглядом. Тот принялся вполголоса рассказывать. Игорь взвился снова:

— Удавлю всех! Шкуру спущу!

— Тише, князь, услышат — раньше тебя успеют в нужное место.

Игорю понадобилось время, чтобы успокоиться. Он уже понял, чего боится Любомир — не только в Вышгороде есть предатели, в Киеве их тоже немало, если кричать о происшедшем, то их никогда не выловишь, а они выждут время и нанесут удар снова.

— Что делать? — наконец произнес он.

— Объявишь, что напали тати, я один остался в живых, удрав.

Князь ужаснулся:

— Ты что?! Кто же поверит, что ты бросил княгиню?