Ящер озадаченно отступил на пару шагов и, по-птичьи дергано поворачивая голову, посмотрел на меня поочередно правым и левым глазом. Не знаю, какое мнение сложилось у него в результате осмотра, но он осторожно положил на землю девушку, отступил еще на шаг и окутался маревом трансформационной дымки.

Позади раздался шумный Серегин вздох:

— Ну парень, ты даешь! Мне уж показалось, все — кормить Антоныча сегодня не придется, и без этого не голодный будет! Как у тебя только нахальства хватило?

— А у меня, кроме него, ничего и не осталось, — буркнул я в ответ, понемногу успокаиваясь.

Антоныч, уже в человеческом облике, копался в рюкзаке, доставая одежду и, как лицо заинтересованное, не мог пройти мимо обсуждаемой темы.

— И то сказать, силен, брат, — заметил он, — второй раз меня остановить сумел. Есть в тебе что-то… Недаром командир к тебе благоволит. Соответствуешь требованиям.

Этого мне не хватало! В жизни ни у кого в любимчиках не ходил! Правильно Зайченко намедни сказанул: кто мы с ним, как не пушечное мясо? Вот на этом давайте и остановимся. Я зло скрипнул зубами, но промолчал — затеять спор значило привлечь внимание к ненавистной теме. И вообще, с чего он взял, будто командир меня выделяет? Глупость какая-то.

На ужин сварили пару брикетов сухого пайка, запив чаем. Дежурить мне досталось первому, и я честно пялился в темноту на протяжении трех часов — все вымотались, и ночевку решено было продлить.

Ничего не произошло. Я толкнул Петровича и лег спать, как позже выяснилось — до утра. Неплановых побудок не было, и я впервые за поход отоспался.

Разбудило меня звяканье посуды. Я приоткрыл один глаз и увидел хлопочущую у примуса Наталью.

— А Свиридов тебе вставать разрешил? — спросил я хриплым со сна голосом.

— И тебя с добрым утром, — отозвалась она, — разрешил, не разрешил… Один вечер без меня похозяйничали, и хватит, иначе до возвращения на концентратах недоваренных жить будете. Что за мужики нынче пошли? Сами о себе толком позаботиться не могут!

Вот же соратница досталась! А могла бы, между прочим, и поблагодарить за спасение. Я встал и, смочив водой из фляги краешек носового платка, немного привел себя в порядок. Вода нужна для питья — кто его знает, когда мы ручей или колодец отыщем? Сидящий напротив Зайченко — его вахта была последней — сочувствующе поцокал языком:

— Что, отбрили? Не переживай, мне больше досталось: ты никогда не пробовал на сухую кастрюли песком драить? Дурацкое занятие, я тебе доложу — на собственном опыте убедился.

Завтрак, укладка снаряжения и тщательный осмотр стоянки в поисках чего-нибудь забытого — все заняло не больше часа. Солнце еще не успело полностью подняться над горизонтом, а мы уже топали по ущелью, надеясь еще до обеда вырваться из опостылевшей теснины. Основанием надежд служили ставший почти незаметным уклон русла и прилично поубывавшие высоты стены каньона.

Шли быстро, даже Антоныч, чей вчерашний забег послужил причиной моей безумной выходки, недовольно изрек:

— И чего бежим, будто нам наверху медом намазали? Вдруг хозяин дырки между мирами успел торжественную встречу приготовить? А тут мы, все такие радостные…

— А что, — подхватил Зайченко, — разве плохо? Выскочим, быстренько настучим ему по ушам и домой, на печь! Лепота сплошная, было бы о чем переживать!

— Шибко прыткий ты у нас, — оборвал его Строганов, — по лбу схлопотать — штука нехитрая. Можем мы навешать, а могут и нам, если расслабимся.

— Умеешь ты, Петрович, боевой дух поднять, — укорил его Сергей, — просто сил никаких. Не получится из тебя психотерапевта, так и знай.

— Не больно и расстроюсь.

— Кончайте ныть, мужики, до печенок уже достали, — высказалась Наталья, шагавшая рядом со Свиридовым. — Встретят — измордуете, не встретят — дальше пойдем. Чего попусту языком телепать?

Прелесть что за компания подобралась. Любо-дорого.

Самое странное, что за препирательствами мы даже не заметили, что стены ущелья превратились в ряд невысоких холмов, а впереди расстелилось заросшее пыльной травой плоскогорье, и, наверное, так бы и продолжали ломить вперед, но тут вмешался Горицкий.

— Все, — сообщил он, — легкая прогулка закончилась. Нас действительно ждут, вот только кто и насколько далеко — пока сообразить не могу…

Ну если до сих пор была обычная прогулка, то и впрямь стоит быть повнимательней. Горицкий зря одергивать не будет: мне вообще все больше кажется, что он предпочитает держаться в стороне, наблюдая, как мы выкарабкиваемся из возникающих ситуаций. Этакий тест на выживание.

— Не знаю, как насчет встречающих, — снова напомнил о себе Зайченко, — но если мы возьмем чуть правее, то наверняка найдем или источник, или колодец.