— Я тоже получал, пока в рядовых служил. Кто только не наезжал! Все на мне свои кулаки чесали. Когда борьбой занялся, раскидал козлов. Забыли все и перестали считать меня тренировочной грушей.

— Это хорошо, что мужиком живешь, умеешь за себя постоять. Но сила твоя не в знании борьбы, а в том, что осталось еще от деда! Понял?

— Нет, не дошло, — приподнялся Рогачев на локте и внимательно посмотрел на поселенца.

— Экий тупой! Ну, вспомни нашу первую встречу и потом, когда водовозом устроил. Помнишь, что ты сразу сказал мне: «На кусок хлеба всегда будешь иметь!» — улыбался Гоша. — Скажи, кого другого тревожило б, будет у меня на жратву или нет? Да и потом, когда поселковые хвосты на меня поднимали, писали кляузы, ты им не поверил. Не отправил обратно на зону. И очень часто защищал меня. Хотя, кто я для тебя? Такой же бездомный пес, каких было много в твоем детстве. Спасибо деду, что вырастил тебя таким, какой ты есть.

— Гош, у всех имеется свое кредо. А я считаю, что отрываться на таком как ты, не только недостойно, но и грешно. Я все хочу спросить, как работал бы ты, став свободным? Так же или иначе?

— Ну, прежде всего, ежели по совести, слинял бы из рыбнадзора, куда угодно, потому что очень мало платят. Ведь я — мужик! Весь век не буду жить один, семья нужна. Ну, скажи, какая шибанутая согласится, узнав про мою получку? Никакую не уломаю. Потому смоюсь разом, едва освобожусь.

— А разве у тебя никого нет? Поселковая молва уже много раз женила тебя, а ты все сиротой ходишь. Иль еще не приглядел? — хитровато оглядел Стас Корнеева.

— Я не спешу. У меня еще есть время, — ответил поселенец уклончиво и спешно перевел разговор на другую тему. — Видишь вон тот лесок? Да с сопки распадок сбегает к самой реке? Там у меня шалаш стоит. Мое место отдыха. Хорошее и спокойное, очень тихое. Вот там мы с тобой рыбачить будем, поставим коптилку. И недели на две от всех заляжем на дно. Я, конечно, буду вылезать ночами, гонять разбойников-браконьеров, а ты хозяйством займешься, чтоб всю зиму те две недели вспоминал! Они тебе круглый год душу греть станут. Глядишь, и меня вспомнишь добрым словом…

— Ты живой, почему тебя вспоминать надо будет? Если нужно, я в любую секунду тебя сыщу, — удивился Рогачев.

— Мало ли что? Я после пограничников уже не зарекаюсь и не строю планы наперед. Не загадываю, — опустил голову Гоша.

Стасу стало не по себе, он позвал поселенца вернуться в поселок.

Инспектор не стал затягивать с отъездом, тут же спустился к лодке.

— Гош, подожди. Глянь, кто-то сюда шпарит! Видишь, лодка вышла из-за поворота? Погоди, дав глянем, кто объявился? — предложил Стас.

Поселенец подтянул лодку к берегу. Вдвоем он присели на траву, стали ждать. Лодка приближалась. В ней Гоша увидел троих, но различил только голоса. Мотор плохо справлялся с течением, и лодка шла медленно. Вот она поравнялась с инспектором.! От неожиданной встречи люди в лодке опешили. Это были поселковые: учитель начальных классов вместе с женой и сыном.

— Заруливайте, Николай Семенович, — предложил Стас, оглядев семью.

Учитель, покраснев до лысины, медленно подвел лодку к берегу.

— Засаду устроили? — спросил он скрипуче.

— Отдыхали. Уже собирались уезжать да вас увидели, решили дождаться! — ехидно улыбался Рогачев.

— Черт меня дернул! — тоскливо оглядел сети учитель.

— Вытаскивайте сеть, а сами — домой! Ваше счастье, что не поймали вас уже с уловом! Где б вы провели следующие два года? — качал головой Гоша, забирая снасти, и бурчал, — а все жалуются, что мало получают. Откуда на импортную сеть нашли?

— Целый год на нее копили, отрывали от зубов! И надо ж так! С первого раза поймались, — чуть не плакал учитель.

Гошка, не дрогнув, перегрузил его сеть в свою лодку и, пожелав семье счастливого пути, позвал Стаса. Подождав, пока лодка учителя отойдет подальше от них, сказал Рогачеву:

— Во, вишь, как подфартило? Можем сегодня не возвращаться в поселок. Опробуем мое местечко и сети. Не вертаться ж порожними! Жаль, вот только брезента нет, чтобы улов прикрыть.

— Опера привезут. Брякну им, доставят мигом! — успокоил Рогачев и попросил: — Дай им рыбы половить, а то неловко мне!

— Ладно, но с уговором, рыбу пусть не бросают на берегу!

— Ну, что ты, Гоша! Они ж ее на зиму солят. Кто ж выбросит? Я им головы сам поотрываю! — заверил Стас.

Он вышел на берег, едва лодка ткнулась в ивняк. Пошел к шалашу, но Гоша притормозил:

— Куда черти понесли? Пошли сетку поставим. Рыба, как увидит твою форму, офонареет. Скажут друг дружке: «Спасайся, братва! Главный легавый возник! Хана нам пришла», — и все разом в сеть попрыгают. Меня тут не боятся, привыкли как к катяху, а ты новенький. Влезай в лодку, закрепи второй конец сетки.