— Лаванда Лир, я терпеливо ожидала твоего возвращения целых полгода, а ты намекаешь на то, что мне придется прибавить к этому сроку еще пару дней? Это возмутительно! Немедленно приводи себя в порядок и приезжай в клуб!

— Инди, ты что, забыла? После того как я проиграла пари Синтии Бойль, его двери для меня закрылись, — попыталась вразумить приятельницу Лаванда.

— Это в прошлом, подруга. Три месяца назад Синтия проиграла выборы. Новая председательница просто сгорает от желания заключить тебя в объятия.

— Шутишь? — Известие удивило и озадачило Лаванду. Не скрывая любопытства, она поинтересовалась: — Неужели мы с ней знакомы?

— Еще как! — воскликнула собеседница и пояснила: — По крайней мере, она считает тебя своей подругой, и, между прочим, довольно близкой.

— Как ее имя, Инди? — продолжала допытываться Лаванда.

— Ты еще не догадалась? — Индия Гарви выдержала эффектную паузу, а затем весело прокричала в трубку: — Это же я!

— Не могу поверить.

— Как я уже сказала: приезжай в клуб и убедись сама.

Против подобного напора со стороны приятельницы было невозможно устоять. Поэтому спустя два часа Лаванда, одетая в темно-синий костюм и элегантную шляпку от Сандры Монтегю, уже входила в двери старинного здания, расположенного неподалеку от Сент-Джеймского парка.

Индия, которая еще из окна заметила прибытие подруги, поспешила встретить ее на лестнице и проводить в чайный салон.

Оказавшись там, где некогда началась история с пари, Лаванда испытала легкое волнение, и пробудившиеся воспоминания дали о себе знать внезапным чувством ностальгии.

— Инди, мне все еще не верится, что я снова здесь, — произнесла она и, сняв шляпу, положила ее на кресло. — А ты совсем не изменилась.

Индия окинула приятельницу внимательным взглядом и заметила:

— Зато в тебе перемены налицо.

— Ты о стрижке? — спросила Лаванда, встряхивая челкой. — Я решила, что уход за длинными волосами отнимает у меня слишком много времени.

— Нет, не только это. — Индия покачала головой и слегка улыбнулась, жестом приглашая ее за один из столиков, накрытых к чаю.

— Что же тогда?

— Что-то, о чем сложно сказать… — Индия задумалась, пытаясь подобрать подходящие слова. — В тебе появилась некая мягкость, женственность…

— Такая большая разница?

— Если хочешь — да. И это как-то связано с твоей поездкой в Японию. Там произошло нечто, кардинально изменившее тебя. Но ты уехала в Девоншир, так и не рассказав мне о ней…

Индия явно рассчитывала на откровенность со стороны Лаванды. Но та не спешила отвечать на ее вопрос, и ей пришлось отступиться, сменив тему разговора:

— А знаешь, только ты отправилась в добровольное изгнание, в Лондон вернулся Николас Ридли. Правда, он почти не бывает в обществе, но наши дамы не теряют надежду затащить его к алтарю.

— Разве Ридли не остался на дипломатической службе в Токио?

Лаванда постаралась, чтобы вопрос не выдал ее излишней заинтересованности, хотя при известии о том, что Николас здесь, в городе, кровь ударила ей в виски и по телу пробежала жаркая волна.

— После той истории с гейшей, о которой писали газеты? — Индия усмехнулась. — Впрочем, я слышала, что ему предложили новое назначение в Данию, но он отказался. Живет словно отшельник в фамильном особняке.

— Но, по твоим словам, это не мешает ему быть популярным у лондонских дам.

— О! Ридли все еще остается самым желанным мужчиной вне зависимости оттого, занят он на дипломатической службе или нет. Такая дичь дорогого стоит, и охота ведется беспрерывно и по всем правилам. Женщины не дают ему прохода.

— Неужели пример Дайаны и Кэролайн их так ничему и не научил?

— Наоборот, только подогрел интерес. Кстати, знаешь, кто является главной претенденткой на роль миссис Ридли? — Индия закатила глаза и с чувством, словно объявляла цирковой номер, произнесла: — Синтия!

— Синтия Бойль?! — От изумления Лаванда чуть не выронила чашку с чаем, который ей только что налила подруга. — Эта чопорная особа с весьма искаженным представлением о морали?

— Вот именно! Помнишь, какие молнии она метала в адрес Ридли? А сейчас нацелилась заполучить его любым путем. Ее теперь не узнать. Эдакая сладкоречивая дамочка вся в кружевах и лентах. Сахарный сироп, а не женщина.

Индия так скривилась и передернула плечами от отвращения, что Лаванда невольно улыбнулась.