— Слушай, Витор, — Аманда нерешительно потянула брата за рукав, — если ничего не получится, мой тебе совет — оставь Асусену, ведь с ней у тебя будет много проблем.

Витор закрыл ей рот ладонью.

— Нет, она придет, — взволнованно произнес он. — Я уверен, что Асусена придет.

* * *

На другой день после праздника Рамиру отправился в город, прихватив с собой и Кассиану. Он хотел найти торговца, который бы заключил с ним договор на предстоящий улов.

Прежде такие вещи практиковались. Хозяева рыбозаводов и хранилищ в те времена хорошо знали Рамиру как человека, чьему слову можно верить. Но теперь многое изменилось, и прежде всего поменялись директора и управляющие предприятий, интересовавших Рамиру. Они не соглашались иметь дело с неизвестным им человеком, а о рыбе, которая еще в море, и слышать не хотели.

Но Рамиру хотел получить какие–нибудь гарантии. Он надеялся прийти из моря с богатым уловом, уже имея на него покупателя. Поэтому, обойдя все рыбозаводы и хранилища в городе, он решился направить свои стопы к покупателю, который хорошо знал его и знал, что слова Рамиру обычно не расходятся с делом.

Он отправился к Гаспару Веласкесу, уговорив Кассиану дожидаться его у входа на верфь в машине. Кассиану был слишком горяч и нетерпелив для серьезного разговора.

Секретарша Гаспара Сузана сначала не хотела его пропускать к своему шефу, но Рамиру настоял на том, чтобы девушка все–таки пошла и доложила о его приходе. Каково же было ее удивление, когда шеф и его дочь, донна Летисия, занятые текущими договорами, как только Сузана произнесла ничего не значащее имя Рамиру Соареса, в один голос воскликнули:

— Пусть он войдет!

Рамиру не ожидал увидеть Летисию. Еще большей неожиданностью для него было, когда доктор Гаспар представил ему свою дочь как вице–президента фирмы, с которой и следует вести переговоры, после чего, загадочно усмехаясь, пожал Рамиру руку и покинул кабинет. После его ухода воцарилась неловкая пауза.

— Удивлен? — наконец нарушила молчание Летисия.

— Не слишком, — признался Рамиру. — Я всегда знал, что ты из породы победителей.

— А ты нет? — имея в виду что–то свое, спросила Летисия.

— Возможно, — сухо отозвался Рамиру. Жизнь дала мне больше, чем я заслуживал.

— А что ты думаешь обо мне? Я тоже получила больше того, на что смела рассчитывать? — многозначительно спросила Летисия.

— Ты получила от жизни то, что хотела, мрачно отозвался Рамиру.

Он уже жалел, что пришел сюда, и этот двусмысленный разговор был ему в тягость. Почувствовав это, Летисия проговорила:

— Я слушаю тебя.

Отступать было некуда, и Рамиру объяснил:

— Дело в том, что мы собираемся выйти в море. И мы подумали, было бы неплохо договориться заранее о продаже рыбы, хотя это дело рискованное.

— Мы привыкли рисковать, — возразила Летисия. — К тому же ты прекрасно знаешь эти места. Я в тебя верю.

— Спасибо, — проронил Рамиру.

— Тебе не за что меня благодарить. Мне нужно, чтобы у тебя все получилось, потому что это будет моим первым самостоятельным решением. От души желаю тебе удачи.

… Кассиану был очень удивлен, увидев отца, выходящего с верфи в сопровождении какой–то красивой женщины. Попрощавшись с ней за руку, отец сел в машину. Лицо его было мрачным, и Кассиану подумал, что и отсюда отца спровадили ни с чем. Тогда почему его с таким почетом провожала эта красивая секретарша?

— Это не секретарша, — проронил отец, — она — вице–президент фирмы. И мне удалось с ней договориться…

Глава 6

На вопрос жены, с кем ему удалось договориться относительно продажи рыбы, Рамиру отвечал уклончиво: ему не хотелось волновать Серену именем Летисии. Но в тот же вечер все открылось.

Началось с того, что Кассиану, не постучавшись, вошел в комнату сестры и застал Асусену за рассматриванием фотографии Витора в газете, которую она выклянчила у Далилы. Кассиану, увидев эту самодовольную, ненавистную ему физиономию в газете, разбушевался. На шум прибежала Серена, и Кассиану, ткнув пальцем в снимок, стал объяснять матери, что его сестра грезит о сказочном принце, который сфотографирован в газете вместе с вице–президентом фирмы, с которой сегодня разговаривал отец. Мать, увидев на фотографии Летисию, все поняла и, переменившись в лице, выскочила из дому, о чем Кассиану не приминул поведать отцу, снова ткнув пальцем в злополучный снимок.

Рамиру отыскал жену на самой кромке залива.

— Какая же я дура, — пытаясь высвободиться из его объятий, рыдала Серена, — Думала, что спалю эту хижину и ты будешь только мой! Я не в силах бороться с ней, Рамиру. Она может все. Она у тебя даже рыбу покупает. И тебе придется встречаться с ней, говорить… Скажи, кто из нас тебе нужен? Ну, признавайся, ведь ты ее любишь? Так ступай к ней и оставь меня в покое!

— Серена! Не говори так, умоляю тебя! — пробовал урезонить ее Рамиру.

— Ты женился на мне только потому, что она тебя бросила! — продолжала, вне себя от горя, Серена. – Ты остался со мной только потому, что ее не было поблизости. Вот и вся правда!

Рамиру повалил ее на песок и яростно зашептал: — Ты говоришь ерунду! Ты знаешь, что я чувствую там, в море, когда думаю о тебе? У меня сердце готово выскочить из груди, стоит мне только вспомнить вкус твоих губ, запах твоих волос, тепло твоего тела! Ты — женщина, которую я люблю и всегда буду любить!..

* * *

Самюэль шел берегом моря в Форталезу к своему другу Кливеру.

Эстер еле отпустила его. Обычно такая здравомыслящая, она впадала в глубокое беспокойство каждый раз, когда Самюэль собирался в Форталезу. Уж сколько раз он объяснял ей, что идет вовсе не к Мануэле, а к ее отцу. Эстер эти объяснения не устраивали. То ли смутное чувство вины говорило в ней — она когда–то возглавила целую компанию женщин против Мануэлы, которая вынуждена была покинуть деревню, то ли она действительно ревновала, но всякий раз, стоило Самюэлю засобираться в Форталезу, Эстер становилась в позу. Не то чтобы она не верила своему мужу этого быть не могло, но она явно нервничала.