* * *

Вместо триумфа — полный провал. И как с ней, с Изабел, обошлась эта Нейде, жалкая прислуга! Да еще публично! Взяла и выставила ее за дверь! Но Изабел еще с ней поквитается!

Домой Изабел вернулась в самом воинственном настроении и что увидела?

Ее собственная прислуга Жанаина вместе с бесстыжей хиппи Адреалиной купались в ее бассейне! Больше того, с ними вместе купался и Пессоа, ее родной сын!

Изабел побежала к Бонфиню. Кто как не он должен был прекратить бесстыдную оргию, которая происходила у него в доме под самым его носом?!

Но Бонфинь заявил. что сам разрешил молодежи искупаться.

— Не делай вид, будто ты из королевского дома, Изабелл, — мирно сказал жене Бонфинь. — Что плохого, если наши дети общаются с Жанаиной и Адреалиной? Слава Богу, они дома, а не на улице.

Не поняла возмущения Изабел и Оливия.

— Сейчас надену шорты и пойду позагораю с ними. — сказала она.

Надеясь успокоить Изабел, Бонфинь вспомнил и их прошлое.

— А как бы мы с тобой позканомились, если бы хозяева не общались с прислугой? — спросил он.

Но лучше бы он этого не делал, потому что только подлил масла в огонь. Изабел нaправилась к бассейну, решив сама навести порядок. Пессоа как раз учил Жанаину лежать на воде, а Адреалина не без ревности говорила Оливии:

— Это он потому так возле нее увивается, что она такая худенькая. И мне бы не помешало сбросить четыре–пять кило!

— И прекрасно! Я дам тебе диету, и ты сбросишь ровно столько, сколько захочешь, — обнадежила ее Оливия. — Хотя ты, по–моему, просто красавица.

— Жанаина! С завтрашнего дня ты уволена! — прокричала Изабел, подходя к бассейну.

Жанаина от огорчения тут же пошла ко дну, хорошо еще, что Пессоа ее поддерживал, — могла ведь и утонуть! ..

— Папа! — завопил Пессоа. — Не допускай в своем доме беззакония!

Появившийся Бонфинь успокоил молодежь:

— Развлекайтесь дети, спокойно, никто не собирается всерьез увольнять Жанаину. Это все так, разговоры.

— Ах вот как? Разговоры? Меня в моем доме и в грош не ставят?! — Изабел просто рвала и метала.

Но никто не принимал уж слишком всерьез гнев этой недалекой женщины. Все знали, что очень скоро у нее появится очередная идея и, она со страстью бросится осуществлять ее, позабыв обо всех предыдущих.

* * *

Зато Летисия чувствовала, что груз прошлого не только давит на нее, но как будто тянет назад, как будто не отпускает. Пережитал сцена была для нее тяжким испытанием. Ее публично унизил и оскорбил человек, который когда–то любил ее и которого она когда–то любила. А потом, наверное, тоже глубоко обидела и унизила, болезненно оскорбила … Еще большим испытанием для нее было признание Битора. В ответ на ее упреки, на просьбы оставить Асусену в покое он сказал:

— Я люблю ее и буду бороться за нее даже против твоей воли, мама! Против воли ее отца и брата! Против всего света!

— Неужели ты так любишь эту девочку? — похолодев, переспросила Летисия.

— Да, именно так! — услышала она ответ Витора.

И теперь Летисия сидела у себя в спальне и с какой–то безнадежностью думала: неужели провидению мало ее сломанной судьбы? Почему ее сын влюбился в дочь Рамиру Соареса? Неужели потому, что когда–то она оказалась слишком слаба и попыталась сбежать и от своей судьбы, и от своей любви? И неужели теперь всю жизнь ей придется платить по этому счету?..

Глава 21

Франшику чувствовал себя королем и вел себя по–королевски. Усадив Лилиану в самолет, он распорядился подать прохладительного, а потом и чего–нибудь покрепче. Она должна была чувствовать, что летит в режиме наивысшего благоприятствования, что может отдохнуть, расслабиться, потому что обо всем позаботится он, Франшику!

Фриншику любил пускать пыль в глаза и сейчас делал это с удвоенной энергией. Он повествовал о своей яхте, особняке, деловых связях. Мальчик на побегyшках изображал из себя матерую акулу бизнеса, и сам приходил в восторг от своих успехов.

Лилиана рассеянно его слушала, мысли ее были заняты Франсуа. Она не тешила себя иллюзией, что он безумно ей обрадуется, но сама она безумно хотела повидать его.

В Рио Франшику повез Лилиану в отель высшего класса и заназал номер «люкс».

— С двумя спальнями, — вмешал ась Лилиана. — иначе дальше я путешествую одна.

— С двумя так с двумя, Франшику не собирался мелочиться, но, конечно, ему стало обидно, что Лилиана не клюнула на его приманки. А уж как казалось бы, он старался.