— За что? — хихикнул Жак, представив себе эту картину.

— Его светлость вломился в королевские апартаменты и начал хамить и что-то требовать. Кантор в это время один сидел. Ну, ты же знаешь этого нахала? Хотя ты с ним мало общался… Так вот, наш мистралийский друг начисто лишен такого качества, как почтение к вышестоящим, зато наглости у него на шестерых. Он послал его светлость во все известные науке места и посулил выкинуть силком, если тот сам не уберется. Монкар пытался пожаловаться, но тут уж я это дело пресек, сказал, что не советую ему связываться, что, дескать, мистралийцы — они такие, если вдруг с этим наглецом что-то случится, понаедут братья и устроят кровную месть, и тому подобный вздор. Откуда только фантазия взялась?

— Подействовало? — поинтересовался Жак.

— Еще как! Ну а, чтобы Шеллар не думал, что я у него для мебели, я им тоже сказал, что если вдруг с моего кузена снимут корону, она перейдет ко мне, а я кузена Шеллара настолько люблю, что сделаю его своей правой рукой с неограниченными полномочиями. И еще заодно вызвал на поединок всех пятерых наследников герцога Браско. Противно, что ни один не принял вызов. Четверо признали, что они недостойны скрестить меч с особой королевской крови, и тут же по-быстрому смылись. А пятый, злобный сукин сын, сказал, что он бы с удовольствием, но он маг, а я воин, так что в поединке он может сразиться разве что с Мафеем.

— Дурак он, что ли? — отозвался Жак. — Если Мафею показать пару боевых заклинаний, он от этого смельчака мокрого места не оставит. Из нашего малыша дурная Сила так и прет, ее только оформить как-то…

— Правда? — порадовался Элмар. — Я знал, что Мафей силен, но не думал, что настолько.

— Ну, а дальше-то что было? — вернулся к разговору о совещании Жак.

— Да в общем все. На том и закончилось. Все быстро разбежались по своим делам: казначей — дырку в бюджете заделывать, генерал — виноватых искать, министр иностранных дел — лекарства принимать… Ну, и так далее. А Шеллар даже извинился передо мной за то, что наорал и нахамил. «Извини, Элмар, — говорит, — я не хотел тебя обидеть, просто не дергай меня за камзол, когда я в гневе»… А потом действие эликсира кончилось, он еле успел до своих покоев добраться, в гостиной мне даже пришлось его на руки брать, а то свалился бы. Мэтр его отругал, чем-то напоил и уложил в постель, — Элмар вздохнул, в очередной раз опростал бокал и вдруг спросил: — Жак, а ты почему к нему не приходишь? Он о тебе постоянно спрашивает. Переживает, что ты на него обиделся.

— Странно, — ядовито ответил шут, как-то сразу помрачнев, — когда он меня подставлял вот так по-свински, он не переживал. Друг, называется. Если б он меня просто об этом попросил по-дружески, я бы… я бы и это для него сделал. А он…

— Он не хотел, — угрюмо сказал принц-бастард, опустив глаза. — Это я его заставил.

— Слушай, рассказывай эти сказки Мафею, ладно? — нахмурился Жак. — Понятно, ты его любишь, хочешь, чтобы у него все было хорошо, у тебя хватит благородства взять все на себя, но не надо мне врать так по-детски.

— Я тебя не обманываю, — настойчиво повторил Элмар, не поднимая глаз. — Это я виноват. Когда он сказал, что мне придется занять престол…

— Не понял.

— У него был другой план, — стал объяснять первый паладин. — Он собирался убить их сам. После чего ему пришлось бы в любом случае сложить с себя корону. И я так из-за этого расстроился, что совсем разум потерял, и взял с него слово, что, если он успеет придумать что-то другое, то обязательно попробуем воплотить. Вот он это и придумал. Шеллар не хотел. Он говорил, что план никуда не годный, подлый и безнравственный, но я настоял. Уж очень мне не хотелось быть королем, — Элмар поднял глаза и покаянно продолжил: — Жак, клянусь честью, так оно и было. Он не хотел тебя подставлять. А я… я не знал, что это будешь ты. Он мне не сказал. Если б я знал, я бы не позволил тебе взять мой меч. А если б знал ты, ты бы не трансформировался. Он не мог сказать. Ни тебе, ни мне. Прости нас. Прошу тебя. Сходи к нему. Все равно ведь помиритесь, что, я тебя не знаю. Поговорите, объяснитесь по-человечески. Он бы и сам к тебе пришел, если б мог. Жак, он ведь переживает. Ему и без того плохо. Если вы не помиритесь, он ведь и правда мне не простит.

Королевский шут вздохнул и заговорил о другом:

— А у меня новость, — сказал он. — Тереза наконец избавилась от своих проблем.

— Так вот ты где вчера был? — повеселел Элмар. — Из постели весь день не вылезал?

— Почему весь день? Днем она меня всякими зельями отпаивала, потому что у меня до самого вечера все конечности тряслись. А уж ночью конечно…

— Ну надо же! — восхитился принц-бастард. — Что же он с ней сделал?

— Кто? — не понял Жак.

— Кантор. Они чуть ли не час просидели вместе в оранжерее, и после того вышли в обнимку. Тут без него явно не обошлось. Но ты не думай, он ничего неподобающего не делал, — спохватился Элмар. — Поколдовал, наверно.

— Вот это номер… А она мне не сказала.

— Может, и мне не следовало говорить? — запоздало спохватился первый паладин.

— Теперь уже поздно. Сказал так сказал. Я ей не признаюсь, не переживай. Но любопытно все-таки… Неужели он правда маг? Надо будет Мафея спросить, не заметил ли он чего интересного?

Элмар помрачнел и задумчиво посмотрел на бокал в своей руке. Потом подумал и поставил на стол.

— Жак, — сказал он, продолжая исследовать цвет вина в бокале. — Скажи, я действительно слишком много пью, или это у моего кузена… преувеличенные опасения?

Шут пожал плечами.

— Нашел у кого спросить. Я же не в курсе, сколько для тебя много, а сколько нет. Он тебя лучше знает. А с чего ты вдруг об этом?

— На днях Шеллар мне прямым текстом заявил, что я спиваюсь. Жак, скажи честно, это так?

— Я тебе что, врач-нарколог? — жалобно уставился на него шут. — Спроси у специалиста. Или хотя бы у Ольги.

— А Ольга что, специалист?

— Да нет… Но в ее время алкоголизм был массовой проблемой, и официальная пропаганда на каждом углу вещала о его вреде… ну, и население просвещали по этому вопросу. Хотя население все равно продолжало пить. Ольга много об этом знает, она как-то при мне королю рассказывала.