— Несмотря на то что он тебя предал? Или ты так не считал, потому и подарил ему свой портрет?

— Молодой я тогда был, — вздохнул Кантор. — И жестокий. Я представляю, каково ему было видеть каждый день этот портрет, после того как меня посадили… а особенно после того, как наш отдел пропаганды распространил легенду о моей мученической смерти. И портрет этот он хранил все пять лет, наверное, это было последнее, что он пропил.

— А почему ты решил, что он его пропил?

— Потому что портрет сейчас висит у Ольги. Она его купила за один золотой. Лично у Карлоса. Как ты полагаешь, по какому поводу он мог продать подлинник Ферро за такую смешную цену? Только потому, что душа горела, выпить просила. Не знаешь, можно ему как-то помочь?

— А как, по-твоему, это можно сделать?

— Наверное, никак… Просто лечить барда от алкоголизма бесполезно, все равно опять запьет, если не будет творить. А творить… кто доверит алкоголику труппу? Да и не сможет он, наверное, уже… А жаль.

— Ну, раз никак нельзя, то и не морочь себе голову. Что поделаешь, он сам выбрал свой путь. Наверное, не хуже тебя знал, что такое Огонь.

Кантор невесело засмеялся.

— Ты чего? — нахмурился Амарго.

— Да так, вспомнил… Элмар вчера толковал Ольге о том, что путь воина опасен и связан с риском. Не знает он, что такое путь барда. И если путь воина мы выбираем сами, то путь барда выбирает нас, и от него никуда не денешься. Мы стоим на нем с рождения, и остается либо идти, либо погибнуть.

— Что-то тебя на поэзию потянуло, — проворчал Амарго. — Уж не вернулся ли к тебе Огонь? Иди, мне работать надо.

— Ухожу, ухожу. — Кантор поднялся, надел шляпу и, задержавшись на полпути к двери, обернулся. — Амарго, ты помнишь, где она живет?

— Помню, конечно. Ты что, решил, что я тебе буду и впредь письма носить?

— Нет, просто… Если меня все-таки убьют, дай ей знать, чтобы не ждала зря.

— А ты полагаешь, будет ждать?

— Кто их знает, этих женщин. Они существа непредсказуемые…

— Это уже предел! Тханкварра! Это совершеннейшее свинство! — возмущался Элмар, торопливо натягивая штаны. — У меня нет слов! Для такого… просто названия нет!

Нимфа невольно улыбнулась, наблюдая, как ее возлюбленный пытается застегнуть ширинку, и посоветовала:

— Подумай о чем-нибудь постороннем. О государственных делах например. Или о битвах.

— Или о моем бессовестном кузене, который среди ночи стаскивает меня с любимой женщины и за каким-то хреном срочно вызывает во дворец! — продолжал кипятиться принц-бастард. — Что такого срочного может стрястись ночью? Задолбал он меня своими государственными делами! Да еще каждый раз спрашивает, не пьян ли я! Как будто я в самом деле беспробудный пьяница какой-то!

— Не сердись на него, — попросила Азиль. — Он просто переживает за тебя. А таким раздражительным он стал только из-за того, что ему плохо. Вспомни, как сам гонял своих слуг, когда в прошлом году повредил ногу на охоте.

— Вот пусть и он своих слуг гоняет, — проворчал Элмар, заправил рубашку и сунул руки в рукава камзола. — А то завел привычку — меня всюду таскать. Вчера пришлось какие-то отчеты дурацкие принимать, потому что его величество изволили обкуриться… этот Флавиус вообще обнаглел! А сегодня мне же от него и попало, потому что принял все не читая. Как будто, если б я прочел, то хоть что-то бы понял!

— Элмар, любимый! — укоризненно сказала Азиль. — А как же ты хотел? Ты первый наследник и должен замещать Шеллара, если с ним что случится. А что бы ты делал, если б его убили? Если бы тебе пришлось занять его место и самому во всем разбираться?

Наследник тут же с ужасом представил себе эту ситуацию, и ему сразу расхотелось обижаться на кузена. Быстро застегнув камзол, он попрощался и побежал в библиотеку, где его уже ожидал братец Мафей, которого тоже явно вытащили из постели среди ночи.

— Что стряслось? — спросил принц-бастард, понимая, что если Шеллар навел такой переполох по всему дворцу, то произойти могло только что-то действительно важное. Тем более, его величество тоже ночью спит, значит, для начала кто-то должен был разбудить его самого. А мэтр ни за что не позволил бы будить короля без серьезной на то причины.

— Не знаю, — ответил братишка, начиная телепортацию. — Мэтр велел мне срочно сбегать за тобой и ничего не объяснил.

В королевской гостиной их встретил мэтр Истран, который немедленно отправил Мафея в лабораторию, а Элмару велел идти к королю и помочь ему одеться.

— Что случилось-то? — в который раз вопросил принц-бастард.

— Срочное собрание Международного Совета, — кратко пояснил маг. — Его величество должен обязательно присутствовать, а отпустить его одного я не могу. Маги на Совет не допускаются.

— А меня пустят? — уточнил Элмар.

— Разумеется. Агнессу же пускают. Идите скорее, а то мы окажемся последними.

Первый паладин направился в спальню, на ходу пытаясь сообразить, что такого должно было случиться, чтобы понадобилось созывать Международный Совет среди ночи. Как минимум война или государственный переворот, ну или какой-нибудь конец света.