— Это я уже понял. Я хотел бы знать, на какие средства вы живете не по средствам.

— Подрабатываю.

— Как?

— По-разному.

— А конкретно?

Голышев усмехнулся:

— Коммерческая тайна.

— Что ж, доверительного разговора у нас не получается, — констатировал Турецкий.

— Разрешите мне… — сказал Косенков.

— Давайте, Аркадий.

Косенков придвинул свой стул к письменному столу, сонно посмотрел на Голышева, слегка даже зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью, и произнес неожиданно и твердо:

— В тот день, когда были убиты профессор Осмоловский и его лаборантка, примерно в 18.30 вы получили вызов по пейджеру и вышли на улицу позвонить, как вы сказали, по личному делу. Кому вы звонили?

— Вы же сами сказали: по личному делу. Одной знакомой.

— Кто она?

— Мне не хотелось бы ее называть, она замужем.

— Благородно, — кивнул Косенков. — В тот же день в 21.20, после того как на «02» поступило сообщение от лаборантки Осмоловского о том, что она видела преступника и может его опознать, вы сделали вид, что забыли запереть машину, и вышли на улицу. Кому вы звонили?

— Я действительно вышел проверить, не забыл ли я запереть машину. Я никому не звонил.

Косенков положил перед Голышевым фоторобот, выполненный по показаниям Натальи Андреевны из отдела кадров НИИ.

— Вы узнаете этого человека?

Ответ Голышева прозвучал уверенно и, как показалось Турецкому, искренне:

— Нет. Ни разу в жизни его не видел.

— Он носит белую кожаную куртку и ездит на новой белой «БМВ», — подсказал Косенков. Насчет «БМВ» он блефовал, но исходил из того, что все бандиты предпочитают почему-то «БМВ», а так называемые новые русские — «мерседесы».

— Повторяю: я не знаю этого человека.

— Он — один из тех, кто убил профессора Осмоловского и его лаборантку, — снова вступил в разговор Турецкий.

Голышев попытался разыграть возмущение:

— Я в десятый раз слышу от вас про Осмоловского и лаборантку! Вы хотите обвинить меня в этих убийствах? Но это же нелепость! В тот день я до двенадцати ночи был на смене!

Турецкий отложил фоторобот в сторону:

— Завтра этот портрет будет вручен каждому постовому. И у нас не так уж много людей ездят на новых белых «БМВ». Так что мы найдем этого типа и без вашей помощи. А как нам видится все это дело, я вам сейчас расскажу. Преступникам не удалось убрать лаборантку Осмоловского сразу после убийства профессора. Они узнали ее адрес и телефон, но дома ее не оказалось, и мать не знала, где она. Вас вызвали по пейджеру и приказали отслеживать все звонки, касающиеся лаборантки. Они верно рассчитали, что она позвонит, как только узнает по телевизору о смерти профессора. Она и позвонила. Сообщила, где она, и телефон подруги. Пока ответственный дежурный посылал оперативную группу, вы вышли на улицу и сообщили убийцам координаты Нади. К сожалению, они среагировали быстрей, чем наши оперативники. Вот как все это было.

— Это — по-вашему! — попытался защищаться Голышев.

— Нет, так было в действительности, — спокойно возразил Турецкий.

В кабинете стало тихо.

— Безумие! — нарушил тишину Голышев. — Я вам все расскажу! Я найду дома адрес женщины, и она подтвердит. Я ей звонил дважды — сначала назначил свидание, потом отменил, потому что понял, что не успею заехать к ней после смены. Не было смысла: муж у нее работает в ночную смену и возвращается около шести утра. Она подтвердит, — повторил он. — Что касается заработков, я не хотел говорить, но я подрабатываю на машине — вожу пассажиров в Шереметьево-2 и в Москву.

— Чужих там не любят, — заметил Яковлев.

— Ко мне не пристают, — ответил Голышев. — Выручает милицейское удостоверение. — Для убедительности он даже показал красную книжку.

— И сколько же вы там зарабатываете? — спросил Косенков.

— Иногда сотню, реже — две.

— Тысяч?

Несмотря на напряженность ситуации, Голышев усмехнулся:

— Долларов. На это я и живу. Я сказал чистую правду, можете проверить.

Турецкий обернулся к Косенкову и Яковлеву:

— Ну что? Сажаем? Или все же дадим ему шанс?

— А сами вы как считаете? — спросил Косенков.

— Посадить всегда успеем… Вот что, Голышев. Сейчас мы оформим протокол допроса вас в качестве подозреваемого и возьмем подписку о невыезде. Но завтра утром вы должны быть с этой своей дамой в Генеральной прокуратуре, в моем кабинете. А потом вместе со следователем Косенковым поедете в Шереметьево-2 и покажете ему людей, которые подтвердят, что вы там постоянно подхалтуриваете. Согласны?

— Конечно, согласен! Завтра в девять утра я буду в вас!

Когда все формальности были завершены, Голышев спросил:

— Могу я теперь уйти?

— Можете, — разрешил Турецкий.

— На работу можете не возвращаться, — добавил Косенков. — Я предупредил, что вы задержитесь у нас до конца смены.

Голышева словно бы выдуло из кабинета.

Едва за ним закрылась дверь, Яковлев снял трубку внутреннего телефона, коротко бросил:

— Вышел. Действуй! — И положил трубку.