Шрифт:
Не один раз в жизни Даниил Романович вспомнит материнский совет: умей отступить, если не надеешься победить. Ему придется и голову склонять, и отступать тоже, для того чтобы в конце концов остаться в памяти потомков доблестным воином, достойным сыном Руси. И не его бегство с поля боя на Калке запомнили русы, а то, как бился молодой князь, так что даже татары зауважали…
Долго они еще разговаривали, постепенно Даниил перестал зубами скрипеть, взгляд из просто яростного или горестного стал разумным. Мать вернула сына к жизни.
Ей не понравилось только одно: о жене Анне Данила говорил все так же отчужденно…
Мать долго стояла на монастырской стене, глядя вслед коню, уносившему ее любимца, ее надежду, смысл ее жизни – старшего сына Даниила. Анна ни на минуту не обвинила сына в поражении и бегстве, она слишком хорошо знала, что жизнь состоит не из одних лишь побед и что тот, кто не сможет учиться на поражениях, самих побед знать не будет. Даниил мог, он будет сильным и успешным князем. Не зря именно его сделал своим зятем Мстислав Удатный.
Хотя временами именно об этом мать жалела. У Удатного две дочери, у нее два сына. Решив, что сыну родство с таким князем будет на пользу, Анна перед постригом дважды вела беседы с Мстиславом, поручая ему своих сыновей и договариваясь о женитьбе Даниила на одной из дочерей. Ей больше глянулась Анна, потому об этой и твердила. Все получилось, как мать хотела. Даниил женился на Анне Мстиславовне, у них даже сынок родился – Иракли.
Казалось бы, о чем плач ныне? Но человек предполагает, а сердце его не всегда слушает. Сама Анна Мстиславовна легла сердцем к младшему из братьев – Васильку, причем взаимно. У матери сердце упало, как осознала это, она прекрасно понимала, что женщина может стать такой причиной для вражды, какую больше и не сыщешь! И тогда гибель всему, два брата, разъединенные любовью к одной, – что может быть страшней? А если еще и сама Анна любит младшего, будучи женой старшего?!
Страшно боялась вражды братьев бывшая княгиня, а теперь инокиня Анна. Но дружба братьев оказалась сильней! Они не только не поссорились, но и остались лучшими друзьями до конца своих дней, и никогда младший не позавидовал старшему, не укорил мать.
А ведь Василько мог, еще до женитьбы Даниила он покаялся Анне Исааковне в своей сердечной привязанности, ей бы развязать этот узел, но уж все было сговорено, и Анна не решилась, помня строптивый горячий нрав будущего свата – Мстислава Удатного. А ну как вообще передумает? Тогда Даниилу не то что Галича, и Волыни не видеть!
На счастье матери, сердце самого Даниила пока спало, он ни в кого не был влюблен. Но и Анну не полюбил тоже, относился хорошо, как к супруге, но не больше. И с братом не поссорился, правда, была в том заслуга самого Василька, младший из сыновей оказался едва не разумней старшего.
Теперь Анна Исааковна замыслила поскорей женить младшего, причем, если можно, подальше от дома. Невеста нашлась у Великого князя Владимирского, тот согласился отдать за Василька дочь Добраву. Но вот тут уж рассчитывать на наследство тестя нечего, у Великого князя Юрия Всеволодовича своих сыновей достаточно, чтобы еще и зятьев, причем младших, во власть вводить. Отдал Добраву и думать забыл…
ВСЕ ПРОТИВ ВСЕХ
С тех пор прошло немало лет. Трудно оживал Даниил после такой неудачи, уже зарубцевалась рана, постепенно стало забываться старое, веселей глядели глаза, на устах чаще появлялась улыбка.
Но у тестя с зятем отношения никак не налаживались. Своенравные галицкие бояре и самого Мстислава-то терпели, сцепив зубы, а о его зяте Данииле слышать не желали вовсе. Еще до Калки Мстислав Удатный выдал свою дочь Марию за Андрея, сына венгерского короля, а теперь передал Галич ему, оставив себе Понизь. Это было ударом и для Даниила, и для его матери Анны. Хотелось крикнуть: за что?! Отцовскую вотчину да иноплеменнику! Даниил вопрошал у матери:
– Неужто и вовсе не будет за мной отеческий престол?
Что могла ответить ему Анна? Бейся до конца? Но бояре галицкие и на дух не желали Романова отпрыска себе, а она лучше других знала это непреклонное боярское упрямство, на смерть стоять будут, не истреблять же их под корень? Так и сказала, сын должен сам выбор делать.
– Но ведь есть и те, кто за меня!
– Есть, но пока их много меньше, будут заговоры, будет война непрестанная.
Возможно, тогда у Даниила родилась мысль поставить свой город, чтобы никто на него претендовать не мог, чтобы его передать своим сыновьям. Он и место помнил – на высоком холме, откуда округа хорошо видна, значит, защищать легче станет, и землица там добрая. Мать поддержала, она тоже устала от постоянной угрозы своим сыновьям.
Даниил встал, собираясь уходить, глаза сверкнули, рука сжалась в кулак:
– А Галич все равно возьму! Мой будет! Кому отдам, о том после подумаю. Отцовской вотчине за уграми не бывать!
Анна пожалела, что этот кулак приходится против своих же в дело пускать.
Легко сказать, а сделать трудно. Год за годом шла настоящая война за Галич, обливалась слезами жена Даниила Анна, все же воевали два дорогих для нее мужчины – отец и муж. И каждый приводил с собой чужих, Мстислав Удатный, помимо русских князей Владимира Киевского и Александра Белзского, звал угров и половцев, а Даниилу помогали ляхи. Молодой князь сжимал кулаки, вспоминая хана Котяна, ведь вместе против татар на Калке воевали, а ныне супротив него в угоду Александру Белзскому идет! Жена Анна, обиженно поджимая губы, напоминала, что Котян бился и рядом с ее отцом Мстиславом. Она считала, что Даниила против тестя настраивает мать, потому очень не любила, когда князь ездил в обитель советоваться. Почему не оставить Галич в покое, хотя бы пока там сидит Мстислав Удатный?