Последнее оказалось невозможным. Конечно, список контрактов у них есть, но надо знать название проекта для того, чтобы найти имя его держателя. Мне не позволят перебирать многотысячные файлы ради одного дела. Я стиснула зубы. Теперь уж действительно пора приниматься за свою собственную работу.

Я уже собиралась выходить из зала, как открылась дверь в дальнем конце коридора и вошел Бутс с группой каких-то людей, слушающих его энергичную речь. Он заметил меня, одарил своей легендарной улыбкой и махнул рукой в сторону своего офиса. Конечно же он не вспомнил, кто я такая, просто увидел знакомое лицо, однако, странное дело, этот человек буквально завораживал своей улыбкой, и я почувствовала, что улыбаюсь ему в ответ.

Вероятно, лишь для того, чтобы стряхнуть с себя его чары, я решила покопаться в делах Роз и набрала номер фирмы «Алма Миджикана». Назвавшись представителем городской администрации, я спросила, где они сегодня работают. Человек, который снял трубку, говорил с сильным акцентом и, похоже, знал очень мало английских слов. Так и не поняв, о чем я спрашиваю, он пошел позвать кого-нибудь еще.

Луиса Шмидта я видела всего один раз в жизни, но сейчас мне явно показалось, что голос вновь подошедшего принадлежал именно ему; голос этот был полон подозрения. На случай, если у него хорошая слуховая память, я повторила свой вопрос с сильным носовым прононсом Южной стороны.

— У нас никаких проблем нет, — прервал он меня на первом же слове, — и никакие проверки нам не нужны, особенно шпионы из городской администрации.

— Я и не говорю, что у вас проблемы. — Было нелегко сохранять бойкость речи и носовой акцент. — Просто тут пошли разговоры, что национальные меньшинства получают лучшие контракты, чем белые предприниматели. Вот мы и проводим выборочные проверки, чтобы доказать, что это не так.

— А вот это уже расизм, — горячо заговорил он. — И я не позволю расистам проводить у меня проверки. Точка. А теперь давайте расстанемся, пока я не возбудил против вас дело о клевете.

— Но ведь я же как раз пытаюсь вам помочь, — начала я еще раз, но он уже повесил трубку.

Итак, «Алма Миджикана» не желает проверок со стороны властей. Что ж, в этом нет ничего удивительного. Проверки никому не нравятся. Оставь их в покое, Вик. Занимайся своим делом, работай на людей, которые тебе платят.

Именно после этого мудрого совета самой себе я поехала в библиотеку Иллинойского университета поискать «Алма Миджикана» в их банке данных для «Геральд стар». И, к своему удовольствию, выяснила, что у них есть контракт на реконструкцию части Дэн Райана. В газетном сообщении от 2 февраля приводился полный список фирм, участвующих в реконструкции, которые принадлежали национальным меньшинствам или возглавлялись женщинами. По-видимому, иски Луиса Шмидта все-таки возымели действие — он получил желанный контракт. Я вспомнила недавние вопли черных против других меньшинств. Вряд ли они сейчас в восторге от того, что «Алма Миджикана» съедает часть их пирога.

Дальше я попыталась обмануть саму себя и сделать вид, что Дэн Райан как раз по дороге в Луп и я не делаю крюк, чтобы влезть в дела Луиса. Я поехала вниз от Холстед к улице Сермак, потом развернулась под мост и выехала к Лейк-Шор-Драйв. Так… как же теперь подъехать к строительному участку? Я свернула с асфальтированного шоссе и, оказавшись на разбитой дороге, проходящей ниже уровня основного транспортного потока, припарковалась рядом с «бьюиком» последней модели.

Опять я неподходяще одета для экскурсии на стройку, хотя мои льняные слаксы смотрелись здесь все же лучше, чем смотрелся бы шелковый брючный костюм. Я шла, минуя глубокие ямы, пробираясь сквозь завалы сброшенной вниз железной арматуры, обходя множество набитых чем-то кулей.

Чем ближе я подходила к зоне ремонтных работ, тем громче становился грохот машин. Механические монстры огромными металлическими лапами крушили бетон дороги, за ними шли ряды автоматических пневмомолотков и довершали работу — разбивали дорожное полотно на мелкие куски. Транспортеры ссыпали их в грузовики. Сотни дорожных рабочих, среди которых были и женщины, делали какую-то свою работу.

Несколько минут я стояла на обочине, наблюдая за этим гигантским муравейником и размышляя, как бы мне разыскать «своих» подрядчиков или привлечь хотя бы чье-то внимание. Нечего и думать соваться туда, в самое пекло, без рабочих ботинок и каски. В моей одежде можно было разве что походить вокруг машин да зияющих провалов в дорожном покрытии. И в то же время до чего не хотелось уходить ни с чем! Я прошла несколько шагов вдоль обочины, и тут меня наконец заметили. Небольшой человечек из ближайшей бригады подошел ко мне.

— Без рабочей одежды сюда нельзя, мисс, — сказал он тоном, не допускающим возражений.

— Вы бригадир? — спросила я.

— Здесь полно бригадиров. Вам кто нужен, мисс?

— Кто-нибудь, кто мог бы показать мне бригаду фирмы «Алма Миджикана». — Я сложила ладони рупором и кричала ему в самое ухо, да и то пришлось повторить свой ответ дважды.

Он смерил меня обычным взглядом мужчины, недовольного вмешательством женщин в их особые дела.

— Здесь работают десятки подрядчиков. Я их всех не знаю.

— Поэтому я и хочу найти бригадира! — проорала я.

— Поговорите с начальником работ. — Он указал на трейлер, весь в электропроводах, стоящий на другом конце дороги. — И в следующий раз без каски здесь не появляйтесь.

Я даже не успела поблагодарить его, он повернулся и пошел назад к своей бригаде. Я же поковыляла через торчащее железо на другой конец дороги. Грязь, выбоины, куски бетона… Мое очень медленное движение к трейлеру сопровождалось свистками и улюлюканьем. Я ругала себя и не обращала на них внимания.