Потом оказывается, что освободить сразу и политически, и социально может только коммунизм и только в мировом масштабе. Потом выясняется, что есть паллиатив в виде западного социального государства. И что это и есть "конец истории". Потом выясняется, что история все равно не хочет кончаться. И ей надо помочь с помощью интервенций и бомбардировок (сравни – экспорт революций). Но все это мелочи.

Пусть экспорт, пусть бомбардировки. Пусть конец истории. Пусть западная либерально-социальная скука… ЛИШЬ БЫ ВЗЛЕТЕЛ ЭТОТ САМЫЙ ЧЕЛОВЕК. Лишь бы воспарил, освободившись.

Трагедия в другом – что не взлетает. "Хороший ты мужик, – говорила героиня Нонны Мордюковой своему ухажеру. – Но не орел". В этом настоящая трагедия. Потому что если вообще "не орел", то что мы обсуждаем?

Но я и по поводу этой трагедии язвить не хочу. Трагедия – она и есть трагедия. Однако это у Руссо трагедия. И у Декарта, и у Монтескье. И у мучительно выясняющих отношения Локка и Гоббса. И у Сен-Жюста трагедия – Ромен Роллан описал. И у Ленина. И у Рузвельта.

У Афанасьева трагедии нет. У него есть один подпольный фарс на все времена. И что такое его свобода, понять не может никто, включая его самого. Это "свобода от"?.. Это "свобода для"?..

Мне вообще-то кажется, что наш либерализм не только антигосударственен, но и сугубо антигуманистичен. И что он потому и антигосударственен, что антигуманистичен. А что еще могут подарить нам с вами "Записки из подполья" в режиме исторического нон-стоп?

И, опять же, пошляк отбрешется. Он потому и пошляк, что всегда отбрешется. В этом суть определенного типа спора. Когда говорят, что в таких спорах ГИБНЕТ истина, то это емкая, но не вполне точная формула.

Главное, конечно, в сходном, но другом… В том, что в подобных спорах истина НЕ РОЖДАЕТСЯ. Она не обязательно гибнет. Она именно не рождается. Потому что свойства спорящего субъекта таковы (смотри выше). А при таких свойствах – какая беременность и какие роды?

У Генрика Ибсена есть страшная философско-политическая драма. Называется "Борьба за престол". Суть коллизии в отсутствии королевской идеи у того, кто претендует на власть. В итоге этот претендент – ярл Скуле – гибнет ради того, чтобы тот, у кого есть идея, ее осуществил. И осуществивший называет ярла Скуле "пасынком бога".

Наш либерализм не погибнет ради осуществления чьей-то идеи. Как там ядовито писал А.Зиновьев? "Секретарь обкома в бункере не удушится. Он скорее всех удушит, чем сам удушится". Вот так и наш либерализм.

Стыдно и страшно об этом говорить потому, что либерализм этот – не без нашей помощи – "монополизировал" категорию свободы. И ему ее отдали без боя. А свободу многие стали охаивать вообще. Это очень стыдно и мерзко.

Свобода – величайшее благо. И Россия это осознавала всегда. Другое дело, что в определенных условиях люди жертвуют свободой ради чего-то большего. На войне, например, жертвуют. А значит, свобода не является панацеей от всех бед. Иначе перед боевыми действиями в каждом взводе голосовали бы по поводу планов верховного главнокомандующего. И окончательный план принимался бы большинством голосов.

Абсолютно не собираюсь приравнивать все ситуации к военным. Я просто указываю на военную как на контрпример. Карл Поппер, яростный поборник свободы, говорил, что для опровержения чего-либо нужно не набирать статистику, а привести один контрпример. Так вот я и привожу один контрпример на тему о том, что свобода – не панацея.

Она не панацея во время ведения боевых действий? Ну, и хватит. Почему надо оспаривать, что где-то она незаменима? Я тоже так считаю. Проведите границу, покажите, где кончается эта незаменимость. На войне она кончается. Где еще?

Но не ради теоретического спора с Афанасьевым я стал реагировать. И не ради того, чтобы сводить счеты или проблематизировать какие-то дурацкие проскрипционные списки. Главное для меня, как всегда, содержание определенного исторического периода. В данном случае – того узкого и во многом переломного периода, который мы сейчас переживаем. Периода больного и неспокойного. Периода, требующего своей диагностики. А также прогностики. Давайте к этому и перейдем, используя Афанасьева.

Диагностика и прогностика

Мне кажется, что статья Ю.Афанасьева – это диагноз некоего состояния дел в стране. Дело не том, что Афанасьев ставит диагноз. А в том, что его статья – это диагноз. Причем, увы, долговременный.

А главное в этом диагнозе состоит в том, что в нюхе Афанасьеву не откажешь. У него есть нюх, как и у каждого нашего либерала ("у вас был правый уклон или левый? – запишите: колебался всегда вместе с линией партии"). Когда у людей нет ценностей (а я уверен, что у Афанасьева их нет ВООБЩЕ), они чем-то должны ценности заменить. Чем, кроме нюха?