Забить "корову" согласны не все, потому что понятно, что кто рядом, получат мясо, а остальные останутся без молока в виде ежегодных вывозимых $25-30 млрд. Поэтому спор о том, можно ли превращать ликвидком в терминальную фазу, – это существенный спор. Спор о том, окажется ли в этом пункте на торге только ядерное оружие или и Декларация о порабощенных народах, – это существенный спор.

Потому что если будет обсуждаться Декларация, то это терминальная фаза, а если будет идти речь только о ядерном оружии, то можно продолжать воровать и грабить стариков еще 10 лет, а это $100 млрд., не шутки, геополитические деньги.

Элита не обсуждает ничего крупного, кроме ликвидкома, то есть продолжающегося разграбления страны, и терминала, то есть ликвидации и разделения "туши" на части. Никакая третья возможность вообще не фигурирует, поскольку вся эта элита – барахло. Если кто-нибудь из вас может им передать, так вы передайте то, что вот я говорю, что я читал эти документы.

Ровно после того, как все перейдет в терминальную фазу, по терминальной фазе, фазе расчленения, русский народ будет иметь право на государственность (это подписано), но это будет государство в пределах центральной части Русской равнины, где русский народ должен внимательно учитывать права угро-финских народов.

Если русский народ сумеет учесть эти права, то государство будет, но русские должны забыть о Черном море, не только о самoм Черном море, но и об Азове, и о Тамани и обо всем прочем, – вся эта территория отделяется. Прочитайте, что такое Декларация о порабощенных народах и как выглядит карта с Идель-Уралом и всем прочим. Эта карта именно так и нарисована.

Но есть некоторая приятность, которую вы можете передать господам олигархам, если кто-то из вас с ними знаком. Я сам сделаю всё, чтобы им это передать. Что именно? Сразу после того, как будет оформлено государство в центральной части Русской равнины, на нее предполагается вернуть всех русских, которые успели уехать отсюда. Всех депортировать назад. Никто из уехавших там оставлен быть не должен, ибо они представляют собой мировой гной. Их будут с полицией возвращать на эту равнину, снова и снова, любыми порциями – как средних граждан. Изоляция России должна быть полной. Страна становится закрытой, ни мировое сообщество, ни отдельные люди не должны с ней общаться.

Ровно в момент, когда центр Русской равнины окажется местом, мало пригодным для проживания, туда начнут свозить с юга России озверевших людей, а также отчасти из Сибири и из других мест, сжимать их на пространстве, лишенном нефти, геополитического значения и всего прочего, что вытекает из возможности оперировать транзитом по территории, ровно в тот момент, когда туда начнут свозить людей, туда же планируется свезти всех сограждан, которые имели глупость уехать. Их возвратят с помощью полиции западных стран.

Кто хочет остаться, пусть пользуется плохими странами, которые, может быть, кого-то спрячут, и срочно перекрашивается в негритянские цвета. Например, компанию ЮКОС могут оставить, если они сбегут в Заир и там перекрасятся в черный цвет и научатся танцевать африканские танцы. Вот тогда, может быть, они могут не оказаться в России.

Я не шучу, я знаю, что говорю.

Итак, для меня остается открытым вопрос о том, что стоит на повестке дня: терминальная фаза или контроль над ядерным оружием. Но то, что, в принципе, выкатывается и то, и другое, – это факт.

На что сейчас натолкнулись на этом пути американские братья и мы. (Рис. 3)

Это мой давний спор с Израилем, с американцами, тот спор, где я сейчас начинаю конкретно выигрывать, подчеркиваю – конкретно. Мы давно обсуждали три направления, которые возникают в политической аналитике. Одна – когда говорят ни о чем (я ее называю "Поппер – Моппер", или "Сергей Марков – Людмила Шевцова"), например: "Волга впадает в Каспийское море, политические элиты бывают элитарные, они разделяются на части и после этого соединяются, когда они соединяются, они соединены, а когда они разделяются, они пребывают в несколько разделенном состоянии. Времени еще сколько осталось?" (разговор идет в телеэфире) – "Десять минут". – "Так вот, когда это разделение превращается в объединение, то мы видим объединенное разделение или… еще сколько осталось?" – "Всё". – "Ну, как я… всё хорошо?". На таком обсуждении очень настаивают гарвардцы и многие прочие, это очень респектабельно, но ничего не объясняет, нет целеполагания, воли и т.п.

Другая крайность – "теория заговора". Это – и вообще маргинально и "затабуировано" в качестве сколько-нибудь респектабельного занятия. Бог бы с ним, с табу, но это и в самом деле шиза, ничего не раскрывающая.

Что остается посередине? Теория элит, тo, на чем я давно настаивал и настаиваю до сих пор. И на деле, и "социально" ее табуировать нельзя (Питирим Сорокин все-таки Нобелевскую премию получил), но это почти затабуировано, и потому неясно, как ее разрабатывать.

Выходишь, к примеру, на серьезное совещание в Израиле, в Америке, где угодно, начинаешь говорить… Они не могут отрицать, что теория элит существует, но они боятся ее, они не хотят этого обсуждения, они хотят "Маркова – Шевцову"! Но если отделять одну зону от другой, в каких-то рамках можно постараться наладить некий интеллектуальный диалог. В чем его содержание?

Со знаком "минус" – "теория заговора", а со знаком "плюс" – теория элит, каналы мобильности, социальные системы и т.д. (Рис. 4)

Это растабуировано или нет? И да, и нет. Растабуировано, потому что это нельзя запретить. Да, есть элиты, да, они как-то себя ведут, – и вместе с тем запрещено, потому что "вы знаете, вы слишком близко… пахнет "теорией заговора", и вообще, зачем это нужно, что мы хотим…. с чем мы хотим разбираться?.."

Почему это почти табу? (Рис. 5)