Второе. Хочу предупредить, что все нынешние "игры с обострениями" в российской властной элите в условиях, когда разные центры сил подталкивают людей в разные стороны, и когда им все время кажется, что "чиком" можно заменить "цык", – приведут к бойне. Им нужно понять, что альтернативы "цыку" нет и не может быть.

И третье. Хочу подчеркнуть, что анализ событий и фактов не может быть оторван от понимания главных миропроектных трансформаций, определяющих сегодняшнее и завтрашнее "лицо" меняющегося мира.

А суть этих трансформаций – скорее всего, примерно та, о которой я здесь говорил. Каждый из вас может их осмысливать по-своему, но поверьте: они не сводятся ни к борьбе за материальные ресурсы, ни к триумфу одного из мироустроительных начал. Процесс гораздо сложнее, и главное в нем – нынешнее изменение фундаментальных мироустроительных стратегем. Нам это изменение стратегем страшно невыгодно, но оно невыгодно и многим другим. И все, кто не хотят этого изменения стратегем, на определенном этапе могут договориться между собой. Могут договориться, если они понимают, что происходит.

Но понимать это они могут, только если перейдут от "чика" к "цыку". И, к сожалению, эта проблема существует не только у нас. Чем быстрее мы ее решим, тем скорее ситуация – и у нас в России, и в мире – хотя бы нормализуется.

Все остальное – отложим на 10-15 лет. А сейчас речь идет о ближайших месяцах, о лете-осени этого года. Эти рубежи надо, прежде всего, перейти. И перейти их будет очень нелегко.

Победа как главный нервный узел

всей российской духовной, культурной и политической проблематики

Часть первая.

Метафизика рассматриваемой проблемы

Помните, как новобранца учат обращаться с автоматом Калашникова? Его подробно инструктируют, как именно разбирать этот автомат. А что говорят по поводу сборки – помните? "Сборка производится в обратном порядке".

Конечно, страна (государство, общество) – не автомат Калашникова. Это сверхсложная система. Но в той мере, в какой произошедшее со страной можно считать обратимым (а окончательно в этом мы можем убедиться только на опыте), собрать распавшееся можно, только совершая нечто, так сказать, в обратном порядке. Еще раз повторяю, тут нет никаких прямых аналогий. Это метафора – и не более. Но это также… как сказать? Это метафора – и не менее.

Ну, хорошо… Получили мы метафору – что дальше? Нам ведь не метафоры нужны. Нам что-то как-то надо собирать. И, используя классику современного новояза, собирать нам надо не "ващще", а "чисто конкретно". И куда нам эту метафору приспосабливать? Она ведь не отвертка, не гаечный ключ, не сварочный аппарат. Так-то оно так. Но ведь и собирать мы собираемся не автомат Калашникова, не танк и даже не какую-нибудь там "Буран-Энергию", а нечто неизмеримо более сложное. Уже потому неизмеримо более сложное, что живое.

Тут само-то слово "собрать" нужно использовать весьма осторожно. Что значит "собрать"? В кучу, что ли, собрать? Агрегат развалился – и мы в кучу собираем утиль-сырье? Почему мы вообще считаем, что нужно что-то собрать? А может быть, не собрать надо? Может, мы танцуем не от той семантической печки? И вообще – верим ли мы в творящую силу слова? Если не верим, что оно было в начале, – ради чего прицениваемся, присматриваемся? Значит, верим… Но тогда в чем творящая мощь этой самой "лингвоконструкции"?

На первый взгляд, слово "собрать" не обладает никакой особой энергетической аурой. А поскольку вдобавок мы не хотим вопить о разных там соборностях и соборах, поскольку помним, что соборность у нас слишком часто превращается в разборность (то есть в разборку, драку, грызню), то проблематичность нашей лингвистической печки, от которой мы собираемся танцевать, лишь наращивается.

Но есть один лингвистический поворот, который предлагает сразу и выходы, и возможности. Помимо соборов и собираний, есть другие сходные слова. Главное из них – "собраться" (собрать себя). И еще одно слово – "собранность" (сосредоточенность, сконцентрированность).

Есть я как личность, как сверхсложная живая система. И чувствую я, что со мною происходит что-то не то. Что нет мобилизации, нет драйва, а есть прямо противоположное. Что в меня входит какая-то энтропия. Что одолевает меня какая-то сила, родственная распаду. Если я хочу что-то этому противопоставить – что я говорю? Я говорю самому себе: "Надо собраться!"

Что я имею в виду при этом? К какому значению этой самой сборки я адресуюсь? Я ведь не гаечный ключ беру, чтобы себя, как робота, свинчивать. Я ведь в этом смысле и не распался вовсе. Значит, я к чему-то другому адресуюсь. Что-то другое из этого самого "надо собраться" черпаю. А что именно? Все понимают – именно то, что связано с собранностью как сосредоточенностью, сконцентрированностью etc.