Как ни странно, рамку определить достаточно просто. А раз так, то и вектор, и все остальное тоже вычислить не так уж и трудно.

Рамка – это антикоммунизм. Почему это так? Потому что все правила "системогенеза" сложились в результате борьбы с коммунистами в эпоху развала СССР. Государственные системы (неосоветская "а ля Хасбулатов", ельцинская, путинская) сложились на обломках СССР. Социальные суррогатные системы складываются в контексте советской (то есть от противоположного). Любые уступки советскому носят двусмысленный характер. От того, что Слиска берет с суррогатной советской "свалки" то народные дружины, то товарищеские суды, а ее коллеги додумываются аж до восхваления брежневской системы, – ничего не меняется. В решающий момент оттуда все равно звучит звериный рев: "Почему мы должны принимать закон о знамени вашей партии?" (Имеется в виду Знамя Победы в Великой Отечественной войне).

Смягчается антисоветизм или ожесточается – тоже не имеет значения. При Брежневе многие высокопоставленные номенклатурщики, находясь не на людях, произносили тосты за русскую империю, за православное царство. Но на партактиве они все равно должны были осудить то царство, а ту империю назвать "тюрьмой народов". Таково краевое системное правило. Когда и оно разваливается – начинается совсем иной метацикл.

Краевое правило, о котором я говорю, – пока не разваливается. Оно и управляет "системогенезом". Поскольку витальные условия не обеспечиваются и не могут быть обеспечены (антикоммунизм в условиях советской традиции бесперспективен, СССР остается для державников неоспоримым идеалом, идеалом мощи и так далее, класс воров не может управлять, дерегуляция уже требует мобилизационной системы, невозможной вне советского опыта, а он неприменим), – то остается менять системы и наблюдать за их износом. Соответственно, антикоммунизм должен меняться.

В начале он носил "демократоидный" характер.

Потом – "патриотический" характер ("мы рыночно-державные прагматики, а не рассказчики бесполезных и вредных сказок").

Далее, на повестке дня – характер "бело-националистический".

Где-то рядом с ним будет находиться "бело-фундаменталистский".

А затем наступит место фашистского.

Нетрудно видеть и представителей каждого очередного идеосхематизма. По срокам сейчас наступает время идеологической системы #3 (рис.9).

Параметры Системы #3 были полностью смоделированы. Были уже заданы имена, и они общеизвестны. Главным именем здесь являлся Дмитрий Рогозин. Само фирменное блюдо, то бишь новая идеологическая система, изготавливалось в околосолженицынских кругах. Ведущим интеллектуальным пропагандистом этой системы являлась Наталья Нарочницкая.

Были и другие претенденты. Например, тот же Егор Холмогоров. И не только он. Консервативная ниша стала заполняться всеми, кто хотел вкусить от следующей эстафетно-парадигмальной победы. То есть всеми, кто становился в некую очередь.

Вопрос состоял в другом: будет ли эта система, система #3, чисто модернизационной, окажется ли она сдвинута в этнонационализм, или она будет быстро состыкована с системой #4, предполагающей опору на мэйнстримный фундаментализм, который в России может быть только православным? Некие попытки эксплицировать данную разновидность антикоммунизма и придать этому всему основательно политический характер – тоже делались. Как тут не вспомнить слова господина Полтавченко о "смутьянах", чьи останки "не совсем справедливо находятся возле Кремля".

В этом смысле, был возможен и достаточно стремительный перескок и создание "двугорбых" гибридов (рис. 10).

И тут мы возвращаемся к непростым вопросам, которые все-таки приходится обсуждать.

Часть четвертая. Органика или рукотворность?

Я не хочу ссылаться на конспирологическую литературу, пусть и очень известную, в которой обсуждается (тупо, избирательно, извращенно – но обсуждается) именно этот "системогенетический" ряд.

Если сказать еще точнее, то он не то чтобы обсуждается или описывается, а как-то невнятно выкрикивается. Мол, "есть какой-то Гарвардский проект… Но на проект этих гадов наша Лубянка ответила контрпроектом!".

Я делаю здесь галочку на полях только потому, что вокруг этой сомнительной темы, обсужденной в сомнительной же литературе, кипели немалые элитные страсти. Скажем так, уровень этих аутентичных страстей никак не соответствовал уровню литературы, в которой это все невнятно выкрикивалось.

Итак, ссылаться на "источники" немного непристойно. Хотя если знать контекст и уровень вовлеченных властных фигур нашего недавнего прошлого, то прагматизм подобной "галочки на полях" начинает уравновешивать очевидный конспирологический моветон. И вроде бы надо обсуждать контекст – фигуры, уровень политической вовлеченности.

Но обсуждение такого контекста по определению выводит нас за рамки верифицируемого. А значит, и за рамки нормального открытого интеллектуального обсуждения. Вопрос тут не в рисках, а во вкусе и чувстве меры. Говорите, что это так, – приведите доказательства. Привели доказательства – назовите источники. Ах, не можете? Зачем затрагиваете тему? Я много раз, обсуждая вкус и меру в этом вопросе, цитировал Галича: "А мне говорят: "Ты что, – говорят, – орешь, как пастух на выпасе?".

Значит, уже дискуссия о контексте – вненормативна и неэффективна.