– Черт возьми, Билли, – когда автоколонна, иначе не скажешь, сопровождавшая Берквадзе, скрылась из глаз, и репортеры начали расходиться, Хопкинс, помогая своему оператору паковать оборудование, удивленно покачал головой, переваривая происходящее. – Я не знаю, в чем на самом деле обвиняют этого дельца, может, просто не дал кому-то из наделенных властью людей долю со своего бизнеса, но если история о том, как его вытащили из Польши, верна, то нас ждет немало тяжелых трудовых дней. Не думаю, что поляки оставят такую наглость русских, это при той ненависти, которую они испытывают к России от века, без внимания. Здесь уже вопрос принципа, и шума из этой истории будет много.

– Да уж, – почесал затылок Бойз, кивком выражая согласие с Гарри. – Пожалуй, нечто подобное я видел, когда арестовывали Милошевича, но тот хоть был лидером целой страны, а это лишь бизнесмен, пусть и не самый бедный. Но если он действительно хотел убрать Швецова, то все здесь очень серьезно. Думаю, ты прав, и работы для нас действительно прибавится.

Британцы, просто делившиеся друг с другом своими соображениями, даже не предполагали, насколько они правы, и уж тем более не дано им было знать в тот момент, что отклики на действия русских спецслужб уже достигли главы дипломатического ведомства России. В тот самый момент, когда за перевозившим Берквадзе кортежем закрылись створки ворот, отрезавшие от внешнего мира дворик следственного изолятора ФСБ, в здании Министерства иностранных дел польский посол встретился с министром Розановым.

– Господин министр, – Богуслав Сенявский, чрезвычайный и полномочный посол Республики Польши, вытянувшись в струнку, словно кадет на строевом смотре, резким движением протянул главе русского МИД конверт с гербом Польши. – Я уполномочен вручить вам ноту протеста, подписанную президентом моей страны. Я настаивал бы на встрече с президентом Швецовым, но, учитывая его состояние здоровья после недавнего покушения готов ограничиться беседой с вами.

– По какому поводу ваше правительство заявляет протест, – Юрий Розанов спокойно взял конверт из плотной бумаги, не дрогнув ни единым мускулом. – Мне неизвестны такие причины на данный момент?

– Спецслужбы России провели на нашей территории незаконную операцию, которую мы вправе назвать диверсионной. – Посол Сенявский, к своему стыду, тщательно, впрочем, скрываемому, не был полностью в курсе событий, но его статус не оставлял иного выхода, кроме как перейти в решительное наступление. – С территории Польши был похищен российский гражданин Гоги Берквадзе, прибывший в нашу страну с частным визитом. Насколько нам известно, он вылетел из Варшавы на своем личном самолете в Лондон, но почему-то полет его завершился посадкой на одну из российских военно-воздушных баз возле Калининграда.

Правительство нашей страны считает своим долго заботиться о безопасности всякого, кто находится на нашей территории, вне зависимости от подданства, и это похищение мы расцениваем, как прямое оскорбление для себя. Мы, правительство Польши, считаем, что действия русских спецслужб, грубо нарушивших все возможные нормы международного права, являются актом агрессии против нашей страны. И поскольку Польша является членом блока НАТО, мы вынуждены будем обратиться в высший совет этой организации с просьбой предоставить нам защиту от подобных вылазок с вашей стороны, вплоть до размещения на нашей территории контингента объединенных сил.

– И вы готовы предъявить неопровержимые доказательства того, что Берквадзе, на которого, кстати, Генеральная прокуратура России возбудила уголовное дело по обвинению в отмывании денег и пособничестве чеченским террористам, был выкраден с вашей территории, причем это дело рук именно российских спецслужб? – Розанов был абсолютно спокоен, во всяком случае, внешне, и посол при виде такой реакции несколько смутился. – Вы можете предоставить нам такие доказательства, господин посол, или все, что у вас есть – домыслы и рассуждения?

– Но как еще можно объяснить то, что произошло, – удивился Сенявский. – Разве будет человек, которого на родине считают преступником, возвращаться в свою страну добровольно?

– Возможно, это была явка с повинной, – пожал плечами Розанов. – К сожалению, я не имею отношения к деятельности правоохранительных органов, и потому не могу дать вам исчерпывающий ответ, но такой вариант, на мой взгляд, имеет право на существование.

– Это же глупо, – возмутился польский дипломат. – И вы сами это должны понимать.

– Возможно, это глупо, – согласился министр, чем поверг своего собеседника в еще большее недоумение. – А вот ваши угрозы насчет размещения в Польше натовских войск наше правительство и президент вполне могут расценить, как подготовку к агрессии. Вы предъявляете очень серьезные претензии, и такие обвинения просто не могут быть голословными, господин посол. Однако у вас нет, и не может быть доказательств того, что спецслужбы России проводили на вашей территории какие-либо операции, а переброска воинских частей по Европе достаточно осязаема. И если вы намерены осуществить ваши замыслы, господин посол, то Россия примет адекватные ответные меры, вплоть до нацеливания на вашу страну части своего ядерного арсенала. Вы и так рискуете, позволив американцам размещать на своей территории элементы их системы противоракетной обороны, которую в США называют национальной, при этом охватывая ею десятки стран. И усиление военной группировки в вашей стране, противоречащее нормам договора об обычных вооруженных силах в Европе, Россия без внимания не оставит.