И мы сможем сделать так, чтобы Иран сам дал нам повод для вторжения, которое одобрят все его нынешние заступники. Это потребует лишь времени, и ничего больше. Ну а для страховки можно встретиться с арабскими лидерами, разумеется, неофициально, и попытаться убедить их не делать глупостей. Думаю, господин Бейкерс или господин Бейл могли бы заняться этим, ведь опыт подобных переговоров у них имеется весьма серьезный.

– Пожалуй, я слетаю в Эр-Рияд, – пожал плечами глава АНБ. – Я думаю, с арабами мы сумеем договориться. Насчет Ирана же действительно лучше занять выжидательную позицию. Я уверен, не пройдет и нескольких месяцев, как они что-нибудь устроят, например запуск баллистической ракеты большой дальности или даже испытания ядерного оружия. Тогда саудовцы и все прочие изменят свое мнение, и ни о каких ультиматумах даже не вспомнят. Айзек прав, нам просто нужно запастись терпением, господа.

– В регион уже стянуты значительные силы, – возразил бригадный генерал Стивенс. – Подготовка к операции "Ятаган" идет полным ходом, и возвращать несколько десятков тысяч солдат обратно на материк будет невыгодно. Ожидание же удобного момента может затянуться и повлечь за собой не менее значительные затраты. К тому же присутствие наших войск в регионе само по себе вызывает недовольство даже самых преданных союзников.

– Войскам, переброшенным в Азию, мы найдем иное применение, Эндрю, – ответил на это Бейл, пристально взглянув на генерала. – Да, с Ираном пока придется подождать, но это промедление вполне может обернуться для нас пользой. Правильно воспользовавшись ситуацией, мы можем заставить арабов забыть о своих угрозах, при этом мы получим и нефть Ирана, которая для нас станет практически бесплатной, и нефть его соседей, которые не решатся рисковать своими прибылями. Но для этого нам нужен контроль над Россией, и добиться его следует как можно скорее.

– Для нашей страны Россия имеет весьма скромное значение, – с сомнением произнес Хаскин. – Если вы под контролем подразумеваете экспорт русской нефти в Штаты, то он сейчас оставляет менее полумиллиона баррелей в сутки при среднем потреблении порядка двадцати миллионов. Это очень мало, и русская нефть не спасет нас от эмбарго, введенного странами ОПЕК.

– Совершенно верно, сенатор, – согласился Говард. – Сама по себе нефть из России для нас почти не важна, но речь идет именно о контроле над действиями российских властей, а не о поставках нефти. – Рональд позволил себе усмехнуться: – В настоящее время мы, Соединенные Штаты, добываем десять миллионов баррелей нефти в сутки на своей территории, при потреблении, как вы и сказали, порядка двадцати миллионов. Разницу – примерно одиннадцать миллионов баррелей каждый день – приходится восполнять за счет экспорта, преимущественно из Канады, Мексики, Венесуэлы, и уже затем из района Персидского залива. Импорт арабской нефти в среднем лишь немного превышает два миллиона баррелей ежедневно. Так что, даже ближневосточная нефть для нас имеет гораздо меньшее значение, чем топливо, получаемое из Карибского бассейна.

– Тогда при чем здесь Россия? – недоуменно вопросил Джонатан Хаскин, переводя взгляд с Бейкерса на Говарда. – Кажется, вы противоречите сами себе, господа. Не лучше ли плотнее заняться Венесуэлой, тем более, она гораздо ближе к нам, и транспортировка нефти будет менее долгой и затратной?

– Не лучше, – помотав головой, возразил конгрессмену глава АНБ. – Не забудьте, друг мой, что Венесуэла является членом нефтяного картеля, и любое посягательство на нее может заставить прочих членов ОПЕК привести свои угрозы в исполнение. Они смирились с вторжением в Ирак, благо Саддам был опасен для своих соседей намного больше, чем для нас, и в некотором роде арабы нам даже благодарны, но второго раза они не допустят. Причем, вторгшись в Венесуэлу, мы не сможем сразу же использовать ее нефтяные запасы, как не можем сделать это в Ираке уже сколько времени.

Пока будет идти война, а ее не избежать, вывозить нефть из оккупированной страны будет практически невозможно, и при этом нас будет душить эмбарго. На долю мирового нефтяного картеля сейчас приходится не меньше сорока процентов ввозимой в Штаты нефти, и без нее нас ждет кризис. Поэтому нам нельзя портить отношения с ОПЕК до тех пор, пока мы не будем иметь резервный источник нефти, способный покрыть наши потребности на достаточно длительный период.

– Мы всегда можем прибегнуть к стратегическим запасам, – заметил Райтман. – Свыше пятисот миллионов баррелей в подземных хранилищах – это заставит успокоиться любого самого непримиримого нашего противника.

– При существующем уровне потребления и добычи нефти на нашей территории этого хватит на пару месяцев, не более того, – с сомнением покачав головой, возразил Говард. – Кому, как не вам, господин Райтман, знать, что наши налогоплательщики не очень думают об экономии, когда покупают автомобили, да и промышленность тоже не ориентирована на сохранение ресурсов. Нет, резерв просто продлит нашу агонию, если арабы приведут свои угрозы в действие, и только, – убежденно произнес представитель нефтяной компании.

– В принципе, – заметил конгрессмен, – мы можем сэкономить немало топлива, применяя более экономичные в плане потребления энергии технологии. Получить же их мы можем, в том числе, и у русских. Там разработаны и опробованы приемы, уменьшающие потребление топлива обычными двигателями внутреннего сгорания почти в два раза. И их разработчики сейчас, в условиях, когда не могут в своей стране заработать ни цента с эти изобретений, с радостью продадут нам патенты и технологии за смехотворную цену.

– Перевод нашей промышленности на новые технологии потребует огромных вложений, и, что самое важное, времени, – скептически произнес Бейкерс. – И не все встретят такую инициативу с радостью хотя бы по той причине, что не каждый поймет смысл преобразований. Разумеется, такой вариант мы не можем просто отбросить, но это долгосрочная перспектива, замыслы, на воплощение которых понадобятся годы в самом лучшем случае. А сейчас для нас идет счет буквально на месяцы.

– Именно поэтому следует задействовать все возможные рычаги влияния в России, чтобы насколько возможно отсрочить задуманные там реформы, – решительно заявил Натан Бейл, подхватывая слова своего коллеги. – Россия, которая не является членом ОПЕК, то есть пока не связана какими-либо соглашениями с нашими арабскими и южноамериканскими друзьями, снабжает нефтью и газом всю Европу, и это является первой причиной того, что нам нужно вмешаться в происходящие там перемены. Пока русские по-прежнему зависят от прибылей с продажи энергоносителей, но если ситуация изменится, они легко смогут манипулировать европейскими странами, что для нас чревато потерей стратегических плацдармов в регионе.