Свернувшись клубком на заднем сиденье, я напряженно думала.

Пьющие кровь, они же вампиры, бывают разные. Высшие и низшие, рожденные и обращенные, старые и молодые. Вот только полукровок почему-то не бывает. Смешение вампирской расы с человеческой невозможно. Обращенные вампиры раньше были людьми; их выпили почти досуха, а потом сделали, так сказать, переливание крови, изменяющей суть.

Самые классические вампиры в человеческом понимании — это молодые обращенные низшие. Они не любят солнечный свет, кровожадны, ибо еще не научились пополнять энергию другим способом, необузданны, потому что ощутили вдруг свое превосходство над людьми, в общем, не самые приятные личности. А всех прочих можно в той или иной степени отнести к энергетическим вампирам, получающим подпитку напрямую от ауры жертвы. При этом ее совсем не обязательно замучивать до смерти.

Темные и светлые рода практически обладают стопроцентным иммунитетом к мутагенному воздействию вампирской крови, но могут рождать общее потомство весьма экзотического вида, что категорически не приветствуется и считается нарушением маскарада со всеми вытекающими последствиями.

Низшие в кланах Пьющих кровь составляют примерно треть, из них половина — обращенные, которые постоянно учиняют разные пакости. Чтобы поддерживать на должном уровне численность родов и их влияние, старшим приходится уделять много времени воспитанию молодняка. Лет до пятидесяти их приходится таскать на энергетических поводках вроде моего.

Те из высших, помоложе, тоже не склонны к самоизоляции и хорошему поведению: любят дискотеки и всяческие шумные мероприятия, где могут безнаказанно подпитываться чужими эмоциями. В общем, милые нелюди! Кроме того, они владеют магией разума и специализируются на весьма специфических видах перемещения.

Так вот скажите мне, что надо сделать с высшим вампиром, уже более века являющимся одиноким охотником, чтобы ему потребовалось вновь начать пить кровь да еще в таких количествах?!

«Убиение сути» — вот что удалось вытащить из бардака, царящего в моей собственной голове. Теперь мне еще больше понятно, почему Карающих так не любят. Если они пользуются этим ритуалом, причем не афишируя своих занятий… Это ведь особый способ казни, лишающий даже посмертия и перерождения в нашем понимании.

Как это делается, я сама видела. Чертится красивый рисуночек, в него запихивают жертву, и все построение накрывают гигантской воронкой, начитывая соответствующие чары. А дальше сила начинает уходить, затем наступает очередь сущности, щиты коей разве что замедляют процесс, по окончании которого остается только горстка пепла. Если ритуал прервать, накопленная энергия разливается в пространстве, попутно поджаривая нарушителя. Нечасто случаются такие осечки! Разве что одна сумасшедшая охотница впихнет в рисунок наблюдателя, вот тогда нарушителю не поздоровится.

Но что делать с Павлом, скатившимся на уровень низших? В берлоге Жерома имеется хорошая библиотека — что-нибудь поищу. А учитель теперь пусть сам разбирается с тем, что происходит в городе, мои же действия в дальнейшем сведутся к выполнению его приказов. Разгадывать загадки — это не для меня… Подумаю обо всех проблемах завтра. Зевнув, я прикрыла глаза и уснула под убаюкивающий шум мотора и голоса разговаривающих впереди побратимов.

Все будет завтра…

Выспаться мне конечно же не дали. Едва переступив порог скромного двухэтажного особняка, Павел обрел свою всегдашнюю невозмутимость и собственнические замашки. Он был чрезвычайно категоричен и повелительным тоном потребовал от меня как можно более подробного отчета об убийстве.

Со скандалом выпросив хотя бы полчаса на приведение себя в порядок, я торопливо удалилась в глубины дома. Инстинкт привел меня в душ, где холодная вода немного прочистила мозги и прогнала сон. Закутавшись в пижонский шелковый халат, я скользнула на доносящиеся звуки и оказалась в столовой. При моем появлении сидящие в темноте охотники резко замолкли и переглянулись. Пылающие алым и зеленым глаза едва не пригвоздили меня к стене, настолько осязаемыми были их взгляды. Пожав плечами, я расположилась на стуле, подперев голову руками, и прикрыла глаза. Шея немного ныла.

А охотники продолжили заседание совета, хотя о самом важном наверняка успели переговорить в мое отсутствие.

— Тебе придется вернуться в город, и как можно быстрее, — заметил Павел. Сейчас его голос был чуть хрипловатым и усталым.

— Н-да, — философски протянул альв и пожал плечами. — Не сказать, что это будет приятное времяпрепровождение. Слишком многие знают, что мы близко знакомы.

Я поражаюсь. Просто потрясающая способность к преуменьшениям! Кровные братья по оружию — и всего лишь «близко знакомы»! Впрочем, об их кровничестве, кроме меня, не знает никто.

— Согласен, но мне нужна информация, причем из первых рук.

Жером задумчиво кивнул:

— Будет тебе информация.

— А если вашу отлучку свяжут с сегодняшним… происшествием? — пробормотала я. — Ничего хорошего по возвращении вас не ждет.

— Я принял некоторые меры. Никто не узнает, как долго я отсутствовал и где был. Но надо вернуться до рассвета.

— Ну-ну. Так чего мы ждем? — зевнула и клацнула клыками, чувствуя, как вновь наваливается отступившая на время усталость. — Что это за место?