Остужеву оставалось только в бессилии сжимать и разжимать кулаки. Он понимал, что переубедить Дюпона не удастся, лев слишком важная фигура. Договор заключен, и Колиньи переживет эту ночь.

— Спрячься, ты не должен попасться на глаза ни Колиньи, ни Бонапарту, — распорядился Дюпон и прошел в кабинет Барраса.

Первый человек во Франции смотрел на него, как нашкодивший школьник.

— Мсье Дюпон, если бы я знал, что этот каналья вам нужен, я бы непременно…

— Помолчи… — Дюпон сел в его кресло и потер виски. — Вызывай сюда генерала Бонапарта, немедленно. А как явится, пусть идет сюда вместе с конвоем. Пусть заводит в дом солдат, сколько захочет, чтобы он чувствовал себя, как дома. Или как в казарме, наверное, надо сказать. Вопросов лишних не задавай. Тебе лучше не знать, что здесь произойдет.

Приблизительно через полтора часа Бонапарт прибыл. Как и предсказывал Колиньи, с собой он привел роту конных гвардейцев, которые сразу взяли под контроль стратегически важные точки двора и дома, оттеснив в сторону охрану Барраса. Оказавшись в кабинете, генерал поклонился Баррасу, Дюпону, потом вопросительно посмотрел на хозяина.

— А господин Баррас сейчас уйдет, — сказал Дюпон. — У меня разговор к вам, мсье, и это будет один из самых важных разговоров в вашей жизни.

Бонапарт повел бровями, но не возразил. Баррас, униженно втянув голову в плечи, оставил их одних.

— Надеюсь, это не слишком длинный разговор? — спросил Бонапарт. — Мне до заседания Конвента надо еще переделать кучу дел.

— Ночью? — удивился Дюпон. — Впрочем, меня это не касается. Как вы знаете, однажды к вам в руки попал некий предмет. Фигурка из серебристого металла. Кстати, что это была за фигурка?

Прежде чем ответить, Бонапарт с полминуты размышлял.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Но рассказывать о чем- либо вам не собираюсь.

— Она и сейчас с вами, эта фигурка, — задумчиво сказал Дюпон, глядя в глаза генерала.

— Надеюсь, у вас хватит ума не пытаться ее отнять? — с вызовом спросил Бонапарт. — Конвой за дверью, и я готов арестовать вас в любой момент.

— Нет, — улыбнулся Дюпон. — Я хочу не забрать, а дать вам кое-что. Правда, вещица не у меня, она пока у другого человека. Мы сейчас пройдем к нему в спальню — он ранен — и поговорим втроем. Вы ведь не откажетесь от еще одного предмета?

— А что, если он принесет мне вред? — резко спросил Бонапарт. — Меня пугает ваша щедрость, мсье! И я начинаю думать, что мне проще арестовать и вас, и этого раненого человека, чтобы потом как следует допросить!

— Давайте пока просто поговорим, Бонапарт, — доверительным тоном произнес Дюпон. — Арестовать нас вы всегда успеете. Идемте. Я хотел еще сказать вам, чтобы вы не спешили никому верить… Но вижу, это будет лишним. Идемте, и вы все поймете.

Бонапарт нехотя согласился. Колиньи открыл дверь сразу, так как разобрал свою баррикаду заранее. Генерал кивнул офицеру, и несколько солдат ворвались в комнату, чтобы изъять все оружие. Только после этого Бонапарт вошел туда. Они разговаривали за закрытой дверью около получаса, после чего быстро все схватывающий гость попросил минуту на раздумье. Он встал у окна, сложив руки за спиной. Когда прошла ровно минута, он повернулся к собеседникам.

— Я так понимаю, мсье, что вы зашли в тупик и предлагаете мне взять предмет как бы на хранение. На хранение от вас обоих. Что ж, я согласен. Надеюсь, вы понимаете, что хранить я его буду бережно и очень долго.

— Боюсь, нам придется рискнуть, — протянул Колиньи, бросив тревожный взгляд на Дюпона.

— А вы уже рискнули, мсье Колиньи. — Бонапарт прошелся по комнате. — Ситуация полностью под моим контролем, и предложение уже сделано. Я согласился, и даже если вы станете возражать, я это сделаю. Вы не сказали мне одного: что за сила у этого льва?

И Дюпон, и Колиньи промолчали.

— Понимаю, — кивнул Бонапарт. — Ну что ж, я это узнаю сам. Как порядочный человек, я не стану задерживать и допрашивать тех, кто сделал мне такой подарок, пусть и поневоле. Очень рад, что вы выбрали меня. А теперь дайте мне фигурку, и я откланяюсь. У меня много дел.

Колиньи, снова покосившись на Дюпона, протянул цепочку со львом генералу. Он схватил ее, жадно рассмотрел и тут же повесил на шею, под мундир. Уже приоткрыв дверь, он оглянулся и добавил:

— Надеюсь, вы понимаете, что, охраняя от вас обоих предмет, я вряд ли буду рад нашей следующей встрече?

— О да, понимаем! — Колиньи вскочил и запрыгал к нему на одной ноге. — Генерал, я прошу лишь позволения уйти с вашим конвоем из этого дома!

Бонапарт кивнул и вышел. Дюпон, презрительно усмехнувшись, козырнул на прощанье врагу и прикрыл глаза. Очень скоро его щеки коснулась женская рука.

— Как там Антон и Александр? — сонно спросил он. — И как там моя Мари?