Ясное дело, что он не возражал, ведь я брал на себя наиболее сложную часть — собственно извлечение информации. Ну а мне нужно было сосредоточиться для достаточно ювелирной работы — извлечь нужную информацию из разума, а вдобавок убрать воспоминания о том, что с ним произошло на обратном пути в гостиницу.

Ну что, пора? Точно, пора, уже чувствовалось влияние Клима, довольно грубовато, но все же эффективно впечатавшего «пациента» в состояние глубокого транса. Проникая невидимым ментальным скальпелем в чужой мозг, я в очередной раз подивился сложнейшему устройству разума человеческого. Но удивление удивлением, а дело прежде всего. Мусор, мусор, а это непременно надо запомнить… Чтоб их всех разорвало на тридцать три с половиной куска, да по всем углам мира разметало! Эмоции, понимаю, но уж слишком неприятно. Убираем из разума кое-какие воспоминания, добавляем новые, ложные. Все, можно давать ему хорошего пинка под то место, откуда ноги произрастают. Пусть летит бодрым шагом и докладывает князю о выполненном поручении, а заодно и передает доверенные ему сведения.

Я же пока присяду на какой-то деревянный обрубок, отдохну малость от жутко утомительной работы. Раскопки, ведущиеся в чужих мозгах, не в пример более утомительны, нежели труд обычного землекопа, честно вам говорю…

— Идет себе и даже ни о чем не подозревает, — ухмыльнулся устроившийся поблизости Клим, глядя на удаляющийся от нас силуэт. — Ну да бес с ним, ты лучше расскажи, удалось ли что интересное узнать?

— Удалось. Еще как удалось, будь оно все проклято! Мы действительно влезли в очень серьезную игру, предупреждения этого странного графа Черепанова оказались вполне обоснованными. Помнишь того невзрачного человечка, который встречал Мереяславского со товарищи прямо у перрона? Ну так вот, именно он настоятельно рекомендовал князю не отказываться от той помощи, что могут предоставить стоящие за ним люди.

— Кто именно?

— «Пациент» об этом не имел ни малейшего представления. Разговор был лишь для ушей его поганого сиятельства. Зато встреча в храме заслуживает отдельного внимания, поскольку «святым отцам» приказали, заметь, именно ПРИКАЗАЛИ оказать полное содействие.

— Приказывать церковным чинам… — хмыкнул Клим. — Это, извини, нужно обладать очень большой властью, причем даже не светской, а именно духовной. Ну не из Синода же местные наши недоброжелатели, никак не сходится такая картина с реальностью.

— Тайная власть порой действеннее видимой, ты и сам это знаешь. Получается, что вовсе не один Синод способен приказать оказывать всяческое содействие. А рычаги воздействия у отцов церкви мощные, нам будет кисловато от такого поворота событий.

— Ага, крестовый поход на нас объявят! Стилет, да сто лет мы им не нужны, невелики персоны для них четыре офицера «охранки».

— Мы для них действительно мелкая сошка, а вот если вместо нас подставить фигуру Черепанова, то… — сделав небольшую паузу, я продолжил. — Он может показаться, да и является на самом деле, гораздо более заманчивой дичью. Но вернемся к тому, что курьер несет в своей голове для князя Мереяславского. По сути это имена всей нашей четверки, краткие, но исчерпывающие характеристики и некоторые весьма полезные сведения. В основном выходы на тех местных жителей, кто без особых проблем может быть использован в качестве наемников. Иначе говоря, ему дан полный карт-бланш на наше физическое устранение, а заодно и поддержка обещана, как финансовая, так и прочая…

— Сильно размахнулись! Но сегодняшнее покушения явно не имеет к князю и его людям ни малейшего отношения, да и убийство Федора также. Похоже, нас решили обложить сразу с двух сторон.

— А мы как тот заморский зверь дикобраз, мало пригодны для потребления. Морды исколют да настроение испортят, не более того. Вот что, двинемся мы с тобой сейчас ближе к гостинице, где наши враги из столицы остановиться изволили. Там и Ханну обнаружим вместе с Висельником, да и, кроме того, есть у меня пара задумок. Но! Лучше будет их обсудить со всеми, а там и решим.

Найти Ханну не составило особого труда. Скорее даже наоборот, он сам нашел нас, появившись как чертик из табакерки еще на подходах к гостинице. Вид у него был не скажу, что обеспокоенный, но все же малость более эмоциональный, нежели в обычные дни:

— Висельник уже здесь, хотя ругался он долго и затейливо… Что там у вас приключилось?

— Ситуация перегрелась и начала дымиться, — ответил я, неопределенно покрутив пальцами. — Нас совсем недавно пытались прикончить, Федора, одного из агентов, все-таки удалили из мира с помощью ножа в спине, да и вообще мир переворачивается с ног на голову и обратно неведомое число раз. Пошли туда, где Висельник, тогда я уж и расскажу в подробностях, а то повторять одно и то же два раза меня не слишком радует.

— Нет проблем, он тут, совсем рядом, дымит сигарой как паровоз и ругается на весь белый свет.

Это нормально. Раз ругается, значит жив и относительно здоров. Кстати, Ханна вполне грамотно обставил гостиницу нашими агентами, так что оттуда даже мышь незамеченной не проскочит. Зато теперь мы могли ничуть не беспокоиться, а к тому же и не особо скрывать свое присутствие. Почему? Да все просто, ведь о нас теперь знают, мы о них знаем… Все знают пусть не все, но многое, следовательно не стоит играть в шпионов сверх необходимого. До поры до времени.

Так что Висельник расположился прямо в вестибюле гостиницы, нимало того не скрывая. Завидев нас, он приветственно взмахнул здоровой рукой, приглашая подойти поближе. Кто бы спорил, но уж точно не я!

— Как рука? — спросил я. — Заживает помаленьку?

— Болит, зараза, спасу нет. Но заживает. А эти красавцы так и сидят в своих апартаментах, до сей поры не высовывались.

— Пусть пока сидят, нам оно на руку. Вы лучше слушайте меня и повнимательнее, — последние слова предназначались по большей части Ханне и тому же Висельнику. — Сейчас я вас удивлять буду.