— Это следует особо выделить в твоем отчете, Элвис, — сказал Джим.

— Разумеется. Я беседовал с Авереллом [19] . Он не хочет этому верить и отказывается официально сообщать в государственный департамент, пока не представим ему надежную информацию…

— Как тебя принимали русские, Эл?

— Хорошо. Ты знаешь, что ехал я с прикрытием, но чекисты отлично помнят меня по моей службе в нашем посольстве до войны. Впрочем, я играл с ними в открытую. Ведь мы теперь союзники, — усмехнулся Холидей.

— Правда, «опекали» меня накрепко, — продолжал он. — Вежливо, предупредительно и весьма надежно. Сам лично я почти ничего не смог сделать. Лишь через третьи руки собрал информацию у бывших «консов» [20] , введенных сейчас в работу.

— Как проходит вербовка новой агентуры среди русских?

— Почти никаких положительных результатов. Возросший во сто крат патриотизм и наши союзнические отношения — основные причины. На нашу долю остаются явные подонки, на которых жалко ставить и четверть доллара.

— Ладно, Элвис, хватит пока о России, — сказал Джим. — Переезжай в Восточную Пруссию. Вернее, перелетай. Ты ведь по воздуху туда попал?

— Кружным путем, Джим, — ответил Холидей. — Через Финляндию в Швецию, а потом морем в Данию. Оттуда в Кенигсберг.

— Наши войска, как вам известно, товарищи, готовятся перейти границу Восточной Пруссии.

Подполковник Климов подошел к карте и отдернул штору.

— Настало время серьезно заняться «вервольфом» и восточнопрусской агентурой, которую гестапо и СД оставляют в будущем тылу нашей армии. Впрочем, наш отдел и существует для этого… Начнем с «вервольфа»…

Сотрудники отдела молчали.

Что они знали о «вервольфе»?

«Волк-оборотень» — так переводится это слово. Сказалась в названии немецкая приверженность к напыщенному слогу, символике и мистике.

Ведомство доктора Геббельса настойчиво проводило параллель между будущими «оборотнями» и русскими партизанами. Цель преследовалась двоякая: с одной стороны, объявить отряды головорезов, формировавшиеся исключительно из членов национал-социалистической партии и «гитлерюгенд», народными мстителями, а с другой — заранее распространить миф о их неуязвимости по аналогии с русскими, польскими, югославскими, французскими партизанами.

Организация отрядов «оборотней» началась после минского «котла», показавшего, что война вот-вот перебросится на территорию третьего рейха. Шестого августа 1944 года создание «вервольфа» было оформлено особым актом. Основное руководство по организации отрядов возлагалось на рейхсфюрера Гиммлера, который развернул бурную деятельность, постоянно докладывая главе тысячелетней империи о новых и новых когортах «сильных и смелых», призванных задержать Красную Армию. Наиболее широкой и хорошо оснащенной предполагалось сделать сеть восточнопрусских «оборотней».

— По сообщениям Януса из Кенигсберга нам известно, что формирование «вервольфа» в Восточной Пруссии закончено, — сказал подполковник Климов. — Возглавлял его майор Шмитцель, недавно он заменен оберштурмбанфюрером Гицелем. Штаб «вервольфа» находится в Кенигсберге, на Лёнштрассе, 3/5. Нам также известна часть, примерно одна треть, потайных складов «оборотней», фамилии некоторых командиров отрядов. Это, разумеется, очень и очень мало. Нашим коллегам, армейским контрразведчикам, мы должны дать полную ориентировку, позволяющую обезвредить скрытого врага, стреляющего в наши спины. К сожалению, мы не можем всю эту работу свалить на плечи нашего Януса, так как он выполняет сейчас еще одно важное задание. Впрочем, в последнем сообщении он обещает передать нам эти сведения не по обычному каналу…

Дверь кабинета приоткрылась. Вошел адъютант генерала Вилкса, кивнул всем и сказал:

— Подполковника Климова к Арвиду Яновичу. Весьма срочно.

— Этот кружной путь, особенно переход на территорию Финляндии, помогли мне осуществить русские коллеги. Конечно, после тщательных попыток прощупать цель моего визита в Германию, — сказал Эл.

— Мы отсюда сделали все, чтобы тебе оказали всяческое содействие, Эл, — пояснил Джим.

— Спасибо, Джим. Конечно, они не дали мне никаких явок, никакой связи с их агентурой. «У вас там должны быть свои люди, мистер Холидей», — сказал мне по-английски с техасским выговором один русский чекист. Не удивлюсь, встретившись с ним в Сан-Антонио. Конечно, они правы, русские. Эта их всепоглощающая конспирация, сплошная засекреченность приносит свои плоды. Работать в их стране весьма трудно. Контрразведка у русских хоть куда. А их военная разведка, созданная еще в двадцатых годах знаменитым Стариком Джоном? [21] Вспомни хотя бы «красный оркестр» в Западной Европе, доктора Зорге, столько лет водившего за нос знаменитую контрразведку «джапов», или ту совершенно точную информацию, полученную советской разведкой от ответственных работников Министерства экономики и Министерства информации с помощью латиноамериканского негоцианта, оказавшегося офицером советской разведки, о том, что после взятия Ростова Гитлер обязательно пойдет на Сталинград…

— Тебя прельщает место преподавателя истории разведки в одной из наших школ, Эл? Стареешь, парень…

— Извини, давно не говорил по-английски. Терпеть не могу этот лающий фельдфебельский язык джерри, на котором болтал и думал целый месяц.

— Итак, мое пребывание в Восточной Пруссии прошло удачно, — продолжал Холидей. — Нашего Ирокеза я разыскал, устроился он хорошо, чувствует себя в безопасности. Пользуется серьезным влиянием в СД. Местечко — просто клад для такого человека… Когда я сидел с ним за бутылкой в Кенигсберге, то еще и еще раз мысленно благодарил всевышнего за удачу в Женеве. Ведь если б я не убрал Зероу, тогда на кладбище, он спокойно бы прибыл в Кенигсберг, и в этом случае Ирокезу пришлось бы срочно сматываться из такого уютного гнездышка, как фирма его шефа обергруппенфюрера Бёме… Только и нам он не был бы после этого нужен.