В 6 тысячелетии до н.э. основному ядру суперэтноса становится тесно в рамках Ближнего Востока. Оно ещё находится в защитном «этнококоне» и пока слабо ощущает выдавливающие силы численно умножающихся соседних предэтносов иного рода. В основном «ядро» распирает изнутри собственными этносоциальными силами, собственной, применяя терминологию Л.Н.Гумилева, пассионарностью. Но часть этой колоссальной энергии суперэтноса выливается именно в незаселённые высыхающие земли Двуречья, где суждено будет расцвесть двумя тысячелетиями позже первой письменной цивилизации русов-индоевропейцев Шумеру-Сумеру. Однако ещё до её зарождения в Северную Месопотамию русы приносят ряд интересных и своеобразных культур, в которых традиции индоевропейцев проявляются с новой силой.

Русы-индоевропейцы уверенно наступают на Месопотамию. После временной «передышки» на Армянском нагорье, длившейся для одних родов сотни, а для других тысячи лет, они спускаются в долины. И мы видим в середине У1 тыс. до н.э. блестящие культуры суперэтноса в Северной Месопотамии. Речь идёт о Хассуне и Самарре. Речь идёт не об отдельных поселениях, а о целых обширных областях, на которых процветала хассунская и самаррская культура. На юге Двуречья ещё слишком жарко и слишком сыро. Но на севере в долинах Тигра и Евфрата спустившиеся с нагорья русы оседают прочно и основательно. Они строят большие прямоугольные дома из нескольких комнат с приусадебными пристройками, вырывают во дворах большие ямы для хранения припасов, заливают их битумом (почва ещё сырая). Они земледельцы и осёдлые скотоводы уже в поколениях. Они блюдут все традиции русов-индоевропейцев, о которых мы рассказывали достаточно. Но главное, в чём они проявляют себя – искусства и ремёсла. У русов, отладивших хозяйственный механизм производства и сохранения пищи до совершенства, высвобождается время. И они его не расходуют зря. В Хассуне и Самарре появляется уже подлинная скульптура, почти реалистически передающая красоту человеческого тела. Фигурки изготовляются из глины и битума, инкрустируются поделочным камнем. В ещё большей степени развивается лицевая керамика, то есть изготовление сосудов в форме человеческой головы или всего тела. Мастера Хассуны и Самарры закладывают в керамику столько всевозможных приемов и мотивов, что они будут использоваться на протяжении тысячелетий, даже после того, как индоевропейцы будут вытеснены с Ближнего Востока. Сосуды на ножках, сосуды с лепной мелкой пластикой в виде фигурок животных и людей… Но основное достижение русов хассунской и самаррской культур – это великолепная, высокохудожественная роспись по керамике. Эта роспись, её мотивы не возникают из ничего. Жители Северной Месопотамии творчески развивают изобразительные традиции русов, традиционный орнамент и его элементы, доводя эту разработку до совершенства. Геометрический стиль сложнейших орнаментов, в основе которых лежат индоевропейские кресты и волнистые линии, становится шире, мощнее, выразительней. И вершина его – бесподобные свастики-солнцевороты хассунцев и самаррцев. Магически-сакральная, обережная свастика – эта визитная карточка индоевропейских археологических культур – усложняется, наполняется житейским содержанием. И мы видим не просто пересечения линий, а стремительный хоровод рыб, кружение четырех оленей, гордо откинувших рогатые головы, замысловатые хитросплетения, складывающиеся в затейливый солнцеворот. Свастика приобретает художественность форм, сохраняя величайшее и непреходящее сакральное значение. Здесь уместно будет дать этимологическое значение таких фундаментальных многотысячелетних образов-символов индоевропейцев-русов, как крест и свастика. Это необходимо сделать, чтобы внести ясность в существо вопроса, отсечь спекулятивные измышления тех, кто примешивает к истории политику, и отсеять домыслы чрезмерных поклонников раннего немецкого романтизма. Первым, чересчур ретивым «антифашистам», я могу сказать, что во всех ведущих музеях мира стоят сотни тысяч артефактов (предметов, найденных археологами в раскопах), украшенных свастикой или свастичным узором – все они охраняются, как бесценные сокровища человечества. В музеях Израиля – Национальном Музее в Тель-Авиве, в Археологическом Музее Иерусалима, Музее Рокфеллера в Иерусалиме и т.д. сосуды, фигурки, мозаики, украшенные свастикой хранятся с неменьшим тщанием, чем сосуды с «давидовой звездой» – свидетельствую, как очевидец, как специалист, лично и на месте изучавший собрания всех ведущих музеев Европы и Ближнего Востока. Свастика – неотъемлемая часть земной культуры и характерный знак-символ индоевропейцев. Что касается вторых, неоязычников, тяготеющих к мифам времен немецкого романтизма, хочу заметить им – не надо путать историю и исторические факты с поэзией. Появившиеся в последние годы «поэтические» трактовки сакрального значения свастики и креста – есть в основном плод фантазии непрофессионалов, наносящий значительный вред пониманию Подлинной Истории. Итак, ниже я даю лингвистическое, этимологически-смысловое и знаковое значение двух важнейших символов русов-индоевропейцев. Крест – есть совокупность корневых основ «крс» + «ст». «К-рс», как мы уже знаем, это сопричастность «к» к «рс-», то есть – «крас-ивый, хорош-ий, крас-ный-русый-свой, рус-ский, светлый, чистый». «Ст-» – «устойчивость, стояние, твердость, незыблемость, опора, твердыня, устой». «Крс» + «ст» = «крест» = «светлый, хороший, красивый, свой, устойчивый-твердый» или, более образно, «устой светлого-своего-хорошего-русского», «твердыня-оплот своего-светлого-хорошего-чистого». «Красное солнышко» всегда доброе, хорошее, красивое, своё. Знак Хорса (крс-») – солнца – крест. Крест – оберег ото всего злого, чужого, темного, нехорошего, несвоего, нечистого, нетвердого-зыбкого и для рода русов-индоевропейцев – «нерусского». Крест величайший магически-сакрально-традиционный знак-символ-образ русов-индоевропейцев, существующий уже сорок тысячелетий и естественно перешедший из индоевропейского язычества в индоевропейское христианство (Православие). Крест символ Рода-Сварога («Саваофа» в позднесемитской транскрипции) и Христа. «Христос» – теоним, имеющий русский корень «крст-хрст» и поздне-«греческое» (из русского звательного «Христо») окончание «-ос». Свастика есть катящийся по небу, движущийся крест-солнце. «Свастика» = корневая основа «свт» + корневая основа «ст-» и суффикс-окончание «-ика». «Свт» – есть «свет, светлый, свят, святой» (свет, обретающий сакральность, святость, как, пример, «день»= «део» – «день-бог»). «Ст-» – есть «устойчивость, стояние, твердость, незыблемость, устой, твердыня, оплот». «Сваст-ика» – «святая-светлая твердыня-оплот». Свастика появляется позже креста, когда русы-индоевропейцы осознают, что и движущееся светлое, святое, хорошее, доброе начало (как Хорс-солнце) может быть незыблемо, неостановимо, спасительно устойчиво в своём движении. «Свастика» – «устой-основа святости-Света», «катящаяся по Небу твердыня светлого-святого». Свастика – образ сложный и ёмкий, исходящий из образа креста и связанный с ним. Свастика – есть крест, обретший в движении по Небу небесную святость. Русы-индоевропейцы, как и русы-бореалы, не были лингвистами-языковедами, они просто знали, что крест и свастика – это своё, светлое, доброе, святое. Они верили, что крест и свастика защищают их от зла и нечисти. И потому ставили эти свои обережные знаки на домашнюю утварь, сосуды, орудия труда, оружие, вышивали их на одежде, рушниках, украшали ими стены домов и т.д. Русы Самарры видели свои символы особенно образно. Настолько образно, что даже спустя семь с половиной тысячелетий их свастики поражают нас своей красотой и естественностью. Но уже вслед за этим взлётом мы начинаем прослеживать на Ближнем Востоке (не везде, сначала местами) и характерный упадок. Исследователи, в том числе и упоминавшийся Дж.Мелларт, связывают этот упадок с приходом неких кочевых или полукочевых племен. С этим следует согласиться.

На исходе 6-го тыс. до н.э. и к началу 5-го тыс. периферийно-пограничные предэтносы неандерталоидного типа, получившие за счёт длительного смешения с отдельными представителями подвида Хомо сапиенс сапиенс (кроманьонцами-бореалами-индоевропейцами) значительную генетическую «подпитку» и тем самым преодолевшие барьер естественного вырождения, достигают достаточной численности и влияния на Ближнем Востоке. Их уже нельзя игнорировать.

Эти предэтносы начинают оказывать ощутимое воздействие на исторический процесс и, в частности, на процессы развития отдельных (пока ещё только отдельных) родов суперэтноса. Скорее всего упадок некоторых культур происходит не вследствие прямого вторжения кочевых племен, как считает Дж.Мелларт. Русы-индоевропейцы были достаточно организованы и вооружены, чтобы отразить любое нападение охотников-собирателей. Чаще картина была следующей. После неудачных нападений-набегов на городища зажиточных русов неандерталоиды-кочевники поселялись племенами-таборами где-то по соседству, начинали примитивный обмен, временами что-то перенимали, временами совершали кражи, умыкательства женщин, детей… В силу своей чрезвычайной активности через десятилетия или столетия проживания рядом они так или иначе врастали в общину русов-индоевропейцев, поднимаясь на новую ступень развития, но одновременно, тормозя развитие донорского рода, даже обрекая его на регресс-упадок. Так было в Ярихо-Иерихоне керамического периода. Так случилось в Халафе и во множестве городищ халафской культуры русов. Несмотря на их чёткую принадлежность к цивилизации русов-индоевропейцев и суперэтносу (микролиты, красная охра, обрядность, бычьи головы, фигурки Матери Лады, соответствующая керамика и мелкая пластика, мощеные улицы между домами), мы вдруг замечаем возвращение к примитивным круглым домам-мазанкам (прототипам охотничьих шалашей). Правда, теперь каждый круглый дом сопряжен с прямоугольным. Серпы с микролитическими вставками становятся примитивнее и грубее. Вместе с тем Телль-Халаф это один из последних подъемов цивилизации русов-индоевропейцев перед эпохой упадка, предшествовавшей взлёту русов-шумеров. На начальном этапе Халаф, ещё не подвергшийся воздействию периферийно-пограничных предэтносов, показывает нам образцы высокого мастерства. Это и превосходная красная керамика совершенных форм, и развитое, уже художественное ткачество, и сложные геометрические композиции рисунков на утвари, и захоронения с богатым инвентарём, и большие запасы наконечников стрел и ядер для пращи. Разнообразные фигурки богини плодородия Матери Лады покрывались узорами – обережными крестами (техника малоазийских русов). Русы Халафа, как и русы Хачилара и Чатал-уюка, владели мастерством ковки и обработки самородных металлов. Из поделочного благородного камня они делали чудесные, отшлифованные до блеска ритуальные двусторонние топорики-лабрисы – священные топоры русов, которые мы позже будем встречать и на Крите, и в Трое, и в Микенах, и в Триполье… Халафцам были доступны камень, глина, медь, свинец, дерево… Технологии обработки материалов у них были на высоте. И всё же с этого времени, после подъёма, начался длительный – почти тысячелетний – упадок. Ремесла стали глохнуть, навыки утрачиваться, традиции забываться. Причиной тому была не только экспансия кочевых предэтносов. Одновременно с началом упадка культур Ближнего Востока 6 тыс. до н.э. археологи начинают отмечать рост поселений подобных культур в Европе, северном Причерноморье, в Азии и т.д. Русы-индоевропейцы активно переселяются в новые области, осваивают их, вживаются в новую среду, тесня русов-бореалов, а чаще естественно сливаясь с ними, как с частями одного суперэтноса. Языковое и культурно-традиционное единство позволяет это делать без особенных усилий. На вопрос – была ли миграция русов-индоевропейцев с Ближнего Востока естественным процессом вследствие роста численности или же они уходили под давлением наступающих неандерталоидных предэтносов, мы однозначно ответить не можем – скорее всего, срабатывали оба фактора. Но на конец 6-го начало 5-го тыс. до н.э. русы-мигранты составляли незначительную часть суперэтноса. Подавляющее большинство русов оставалось на первичной прародине, на Ближнем Востоке – от Малой Азии до гор Загроса, по всем плодородным долинам Русии-Сурии-Палестины, Месопотамии – до Аравийских степей (тогда ещё не пустыни, а именно степей), где формировались первые кочевые предэтносы будущей семито-хамитской языковой семьи. Впрочем, судить в полном объёме о достижениях халафской цивилизации мы не можем. Так как раскопки Телль-Халафа были проведены в начале ХХ века. Они также были свёрнуты после того, как подтвердилось, что научный мир вновь имеет дело с очагом индоевропейской цивилизации на Ближнем Востоке (официально об этом, разумеется, не сообщалось, мы можем судить о «внутреннем механизме» принятия решений о продолжении раскопок или прекращении их только по реалиям – во всех очагах семитских культур археологические работы не сворачиваются десятилетиями). В октябре 1999 года мы проводили исследовательскую работу на Телль-Халафе (без вскрытия, это запрещено законами Сирии). И можем свидетельствовать, огромный холм-городище, расположенный на притоке Евфрата реке Хабур на самой границе с Турцией, практически не раскопан. Старые раскопы и склоны телля смыты дождями. Вся поверхность холма усеяна битой халафской керамикой, вымытой водами. Ни охраны, ни заповедной зоны, ни смотрителей, ни каких-либо планов, карт, ни музеев-мемориалов, ни ограждений вокруг телля нет. Напротив, на его поверхности функционирует большое мусульманское кладбище, что делает невозможными даже помыслы о раскопках здесь в отдалённом будущем. Вывод – памятник индоевропейской цивилизации 6 тыс. до н.э. практически уничтожен. Это чрезвычайно прискорбно. Но это не должно нас повергать в уныние. Даже того, что найдено в Телль-Халафе и других городищах халафской культуры, достаточно для того, чтобы утверждать – ничего равного цивилизации русов-индоевропейцев в эпоху керамического неолита на Ближнем Востоке не существовало. Даже близкого и подобного не наблюдалось. Русы-индоевропейцы оставались единственным и доминирующим суперэтносом Древнего Востока. Но они начинали утрачивать свой защитный этнококон, позволявший им развиваться и совершенствоваться, храня свои этно-культурно-языковые признаки, на протяжении десятков тысячелетий. К исходу 6 тысячелетия до н.э. они оказались лицом к лицу с угрозой вторжения племен и родов охотников-собирателей неандерталоидного типа, начинающих по численности приближаться к численности ближневосточного ядра суперэтноса. 5-е тысячелетие до н.э. приносит на Ближний Восток перемены. «… с распространением этой (нового типа – ред.) керамики связано появление нового населения… там где оно обнаруживается, обрываются местные традиции, обедняется архитектура… здесь мы имеем дело с полукочевым населением», – пишет археолог Дж. Мелларт.26 Процесс длится долго – столетиями. Новые предэтносы теснят русов-индоевропейцев. И это начало новой эпохи. Впереди ещё грандиозные взлёты индоевропейской цивилизации на Ближнем Востоке, величайшие открытия и достижения. Века и тысячелетия государственности, созидания, побед и поражений. Но перелом произошёл. На смену одной эпохе пришла другая. И если первая половина истории ближневосточных русов-индоевропейцев (эпоха 12-6 тыс. до н.э.) была историей формирования и становления суперэтноса на первичной прародине, выработка им и, что значительно важнее, закрепление почти уже на генетическом уровне своих этно-культурно-языковых признаков и традиций, то вторую половину (эпоху 5-1 тыс.до н.э.) мы можем назвать Историей создания русами первых великих государств Древнего Востока и Историей вытеснения русов-индоевропейцев с Ближнего Востока молодыми пассионарными этносами великой семито-хамитской языковой семьи.

Прежде чем вернуться в центр событий земной цивилизации рассматриваемой эпохи – на Ближний Восток, сделаем краткий обзор иных территорий, занятых русами. Напомним лишь, что русы Евразии 6-5 тыс. до н.э. всё ещё пребывали в бореальной стадии своего развития. Мы сейчас не будем останавливаться на судьбах тех прото – и прарусов, которые рассеялись по земным просторам. Значительная часть таковых ещё в 30-20 тыс. до н.э. совместно с представителями монголоидных предэтносов по Берингову мосту (существовал на месте нынешнего Берингова пролива) перешла на Американский континент. Другая часть растворилась на юго-востоке Азии: а) породив совместно с родами подвида Хомо синантропус ряд монголоидных предэтносов; б) расселившись по островам Индийского и Тихого океанов. И, как говорилось выше, часть русов-бореалов – отдельные роды, которые нельзя назвать «ядром» – осваивала долины Нила в двух будущих очагах древнеегипетской цивилизации – нубийском и фаюмско-саккарском, осваивала на развитом земледельческом уровне, испытывая воздействие местных негроидных предэтносов.

Остановимся на четырех крупнейших для того времени этническо-культурно-языковых ядрах суперэтноса русов-бореалов. Первое и основное прочно и основательно занимало земли Центральной и Восточной Европы вплоть до Северного Причерноморья на юге и Урала на севере. Второе находилось в Южной Сибири, распространяя своё влияние до Дальнего Востока и монгольских степей (напомним, что монголоидов там до 1 тыс. н.э. не было). Третье ядро занимало обширные территории Средней Азии с проникновением на Тянь-Шань и в Тибет. Четвертое находилось в долинах Инда и, частично, Ганга. Русы-бореалы Центральной и Восточной Европы, оставаясь охотниками и культурными собирателями (мёд, ягоды, грибы, травы), в 6-5 тыс. до н.э. активно переходили к земледелию и осёдлому скотоводству. Первые земледельческие поселения Европы зафиксированы на Сицилии и юге Апеннинского полуострова. Они появились в 6200 г. до н.э. Но это было ещё исключительное явление. Широкое распространение земледелия в Европе начинается с Балкан. Уже в начале 6 тыс. до н.э. русы-индоевропейцы Ближнего Востока, проникающие в Европу и естественно вливающиеся в общины-роды однокультурных и одноязычных русов-бореалов, приносят земледельческо-скотоводческие традиции на Балканы, в Нижнее и Среднее Подунавье. Устанавливаются теснейшие контакты русов Европы и русов Ближнего Востока. В протогородище Старчево (6 тыс. до н.э.) археологи находят фигурки богини Матери Лады новых утончённых форм – мы впервые встречаем новый «канон» Лады, который будет распространен от Триполья до Кипра, Малой Азии и Палестины. Теперь лепные глиняные фигурки имеют чётко обозначенную талию, они стройны, вытянуты вверх, имеют широкие бедра, но небольшие, едва намеченные груди, плоское лицо с выделенными носом и ушами, причем уши имеют отверстия, иногда со вставленными в них круглыми висячими серьгами, иногда без таковых. Часто (но не всегда) груди поддерживаются тонкими руками. И также часто (но не всегда) фигурки новой Лады украшаются волнистой или крестообразной росписью, или вдавленным (прорезанным) орнаментом. Обратная связь – культурная, ритуально-традиционная – очевидна. Балканы, Подунавье, Северное Причерноморье становятся мостом, связывающим русов-индоевропейцев и русов-бореалов. Мы можем даже говорить о феномене особой промежуточной культуры – балканской. Именно Балканы становятся родиной металлургии – там впервые из руды, добываемой в шахтах, выплавляют медь. Слияние двух ветвей русов, бореальной и индоевропейской, приводит к этому важнейшему в истории человечества открытию. Именно слияние, сложение опыта: русы-индоевропейцы к тому времени владели техникой ковки самородных металлов (золота, свинца, меди); русы-бореалы имели дело с рудами (болотными и шахтно-рудниковыми) и пользовались печами-ямами для обжига керамики – печи подобного типа давали высокую температуру и на начальном этапе стали использоваться для выплавки металла из руды. Это был скачок в будущее. Но главным достоинством неолита был переход к производящему хозяйствованию. Только оно давало возможность накапливать продукты питания и высвобождало время и рабочие руки для всего прочего. Земледелие перенимается и распространяется всё дальше на север, запад, восток. Ни о какой экспансии нет и речи. Исследования показывают, что шёл процесс длительного мирного расселения земледельцев в благоприятной этнической среде. 27 Нам остаётся добавить – в родственной среде. И не только распространение, но и интенсивное (по меркам неолита) обучение. Сами русы-индоевропейцы не смогли бы освоить огромные пространства Европы, засеять их, обжить. Они – как именно, мы не знаем, можем только предполагать – обучали своих соседей, коренных русов-бореалов навыкам обработки земли, сбора урожая и т.д. Возможно, этот процесс шёл через естественное породнение на семейном уровне. Возможно, роды автохтонов и мигрантов объединялись. Важно то, что следов боевых столкновений между пришлыми земледельцами и местными охотниками нет. Медленное освоение земель, медленное продвижение всё дальше и дальше не в войнах и боевых походах, а в совместном повседневном труде, в общих обрядах, традициях, с едиными праздниками и обычаями – вот существо истории русов, осваивающих мир. Об этом мы писали подробно и аргументированно.28 Не «белокурые бестии», побивающие всех «боевыми топорами», но упорные и культурные труженики, возделывающие землю, пасущие стада, воспитывающие продолжателей дел своих в традиции и обычаях пращуров-русов – вот истинные, подлинные исторические арийцы-русы, ярии-арии. Антропологи иногда находят в поселениях первых мигрантов-земледельцев черепа со средиземноморскими признаками, а в поселениях северных охотников черепа только кроманьонского типа. Здесь нет ничего странного. Как мы уже писали, русы-индоевропейцы за тысячелетия пребывания на Ближнем Востоке (в разрыве с русами-бореалами) приобретали подобные признаки, как, скажем, арменоидные на Армянском нагорье, оставаясь подлинными этно-культурно-языковыми представителями суперэтноса, не уступая в этом русам-бореалам. И их естественное слияние в Европе наглядно подтверждает нашу мысль. Здесь следует также учитывать присутствие в европейском Средиземноморье негроидных предэтносов, которые в той или иной степени, не влияя пока на основные признаки суперэтноса, вливались в него, оставляя свой подвидовый след. Этот этногенетический процесс проходил именно на юге Европы, но к распространению земледелия он не имел отношения, так как у нас нет никаких данных, что негроидные предэтносы той эпохи и в данном районе обладали какими-либо сельскохозяйственными навыками (они занимались простейшим собирательством, в том числе и по соседству с зажиточными земледельческими общинами русов; процесс ассимиляции неандерталоидов проходил на бытовом уровне). В ещё большей степени подтверждением вышесказанного служит то, что земледелие распространялось не в неандерталоидно-негроидную среду – на юг, а в кроманьонско-бореальную – на север и северо-восток. Вывод один – в 6-5 тысячелетиях до н.э. новый тип ведения хозяйства существовал и развивался только в рамках суперэтноса русов. В области скотоводства охотники-бореалы находили себе достойное применение, они отлавливали породистых и здоровых диких животных для скрещивания с имеющимися в загонах. Существование общиных загонов подтверждается археологическими раскопками. Русы-земледельцы, индоевропейцы и уже в большей степени бореалы (порой разделение становится неуместным), основывают всё больше и больше поселений нового типа – от первых в Неа Никомедии и т.п. до городищ в Старчево, Крише, Кёреше, Караново. В 5 тыс. до н.э. производящее хозяйство расширяет свои области, оно распространяется по Европе вместе с культурой «линейно-ленточной керамики» и сходными археологическими культурами. Русы-земледельцы продвигаются по руслам больших и малых рек (типичный образ жизни и поздних русов-славян), ставят всё новые и новые села и веси от Сены, Роны и Рейна до Днестра и Днепра, занимая огромные площади нынешних стран – Франции, Италии, Германии, Дании, Голландии, Австрии, Греции, Болгарии, Югославии, Венгрии, Чехии, Словакии, Польши, Украины, юга, запада и центра России. В этих местах находят обсидиан из Малой Азии и с Ближнего Востока, с острова Мелоса. Идёт интенсивный торговый обмен. Раковины «спондилус», добываемые в Эгейском море и Адриатике, украшают дома русов Северной и Восточной Европы. Русы-земледельцы, используя навыки русов-бореалов Костенок и им подобных, теперь уже на новом уровне и из нового материала – стволов деревьев – строят «длинные дома» длиной до 45 метров. И это в 6-5 тыс. до н.э., задолго до придуманных немецкими историками-«романтиками» «древних германцев» с их «длинными домами» (сам литературный этноним «германцы» не имеет к нынешним «дойче» отношения; «германцы» – собирательный термин, означающий для римлян «людей яров», живущих на севере от Рима, но вовсе не современных немцев, которые сформировались как народность к Х1Х веку н.э.) «Длинные дома» найдены в Биланах (Чехия), Олшаницах (Польша), Нитре (Словакия) и пр. поселениях русов. Только к востоку от Кракова открыто 72 поселения земледельцев эпохи неолита.

Дома русы строили на расстоянии 10-20 метров друг от друга. Опорами были столбы – их ставили в несколько рядов. Использовался дуб и вяз. Ближе к северу и востоку – хвойные деревья. Дома имели ширину до 6-8 метров, делились внутри переборками на отсеки: жилой (горница и спальня), хозяйственный (амбар) и скотный (хлев). В жилых отсеках были очаги. Крылись дома соломой или тростником по стропилам. Над землей настилался пол. «Длинные дома» строились на большую семью, включающую стариков и несколько молодых семей. Инвентарь хранился в хозяйственных пристройках. За домом вырывалась мусорная яма. Дома и само селение ограждались только лёгким плетёным из гибких ветвей тыном, способным удержать свиней. Свиноводство также в отличие от поздних предэтносов было характерной чертой хозяйствования русов. Умение обрабатывать свиное мясо делало его как для бореалов, так и для индоевропейцев «чистым» (неумение обрабатывать и хранить свиное мясо в среде семитских и тюркских народностей делало его нечистым). Свиноводство в Европе было полномасштабным и повсеместным. Практически все навыки обработки дерева и строительства деревянных домов (изб-усадеб) были приобретены русами в эпоху неолита, в 6-5 тыс. до н.э. В дальнейшем, вплоть до нашего времени, оттачивалось лишь мастерство декора (украшения) жилых и нежилых деревянных домов. В каждом селении русов жило от 60 до 180 человек. Внутри селения имелся обязательный общинный или вечевой дом. В нём собирался род-община для общих дел: обсуждений важных вопросов, вершения обрядов-ритуалов, отмечания празднеств. В таком доме обычно проживал старейшина. Судя по захоронениям старейшины родов и вообще старые, пожилые люди пользовались особым авторитетом. Подобный уклад в русских селениях хранился достаточно долго и прекратил своё существование только в наше время. Каждое селение имело свои могильники-кладбища. Вместе с тем селения имели тесную связь друг с другом и располагались на небольших расстояниях. Налицо необычайная этно-культурно-языковая общность всех русов Европы. Каждое селение-род-община чрезвычайно строго хранило традиции и язык суперэтноса, осуществляя жесточайший надзор за молодежью (полное подчинение молодых старым прослеживается по результатам исследования могильников). Межродовые и межобщинные отношения крепились обоюдной выдачей девушек замуж в соседние селения, что опять-таки – при рассмотрении всей совокупности поселений русов на землях Европы – делало единственно возможным существование только одного языка (бореального-раннеиндоевропейского – грань между ними неуловима). На огромных площадях во множестве поселений той эпохи найдено чрезвычайно мало боевого оружия – боевых топоров, боевых наконечников стрел, дротиков и т.д. Это, наряду с вышесказанным, позволяет нам сделать чёткие выводы: русы-бореалы практически не воевали друг с другом, они вели мирую упорядоченную жизнь. Захоронения дают понять, что само оружие и «звание» воина не были в чести, им просто не придавалось особого значения, как чему-то отвлеченному, не имеющему применения. Здесь мы сталкиваемся со схожим явлением в традициях русов-индоевропейцев Ближнего Востока, не воевавших друг с другом и применявшим оружие только по отношению к кочевникам, пытавшимся отнять у них урожай, пропитание, женщин. Русы-индоевропейцы Русии-Сурии-Палестины уже имели ярко выраженную касту воинов-кшатриев – они имели дело с иноплеменниками, не понимающими языка суперэтноса, но понимающими язык стрелы, пращи, топора и дротика. У русов-бореалов неолита, по всей видимости, не было ещё подобных врагов, не было реальной опасности. И потому у них не было касты воинов. Община делилась на вождей-старейшин, жрецов-волхвов (возможно, эти обязанности совмещались) и пахарей-охотников-строителей, которые в редчайших случаях доставали свои топоры. Русы-бореалы Европы не строили никаких серьёзных укреплений. Им не от кого было защищаться и обороняться – кругом жили такие же русы, с таким же языком, с такими же обычаями. Первые рвы и ограды в Европе появляются только с 1У тыс. до н.э. по мере проникновения на север первых южных смешенных неандерталоидно-негроидных предэтносов. Заметим, что от прямых представителей подвида Хомо неандерталенсис, проживавших по всей Европе (остатков неандертальцев), русы-кроманьонцы и русы-бореалы не отгораживались. Не было между ними и серьезных столкновений. К 10-6 тыс. до н.э. чистые неандертальцы практически растворились в суперэтносе. Лишь в отдельных глухих местах могли доживать немногочисленные племена этих реликтовых Хомо сапиенс (в научной литературе их часто называют «доиндоевропейским субстратом»). Невероятное миролюбие русов-бореалов, живущих отдельными родами, а одновременно и одним мирным исполинским суперродом-суперэтносом, и дало возможность распространения новых хозяйственно-культурных навыков (земледелие и осёдлое скотоводство с сопутствующими ремеслами) достаточно быстро (для тех времен) и безболезненно. Отсутствие в Европе воинственных диких кочевых предэтносов чрезвычайно способствовало этому (представьте себе процесс распространения земледелия русами-индоевропейцами в среде североамериканских индейцев или печенегов.) К 4 тыс. до н.э. Европа была полностью «окультурена» – земледелие привилось по всей её территории чрезвычайно прочно. И это обеспечило Европе блестящее будущее, именно это – развитое осёдлое земледелие. Тысячелетия мирной трудовой жизни в условиях соблюдения и хранения традиций, языка, культурных навыков, без вражды, нашествий, войн, погромов, налётов, набегов сцементировали первое и основное ядро суперэтноса русов, закрепили его этно-национальные признаки на тысячелетия вперед. Русы Европы, всё ещё отставая в развитии от русов-индоевропейцев Ближнего Востока, к 4 тыс. до н.э. обладали огромным потенциалом, который и позволил им в дальнейшем перенять пальму первенства у своих южных сородичей, дать новую жизнь индоевропейской цивилизации. Впрочем, ещё раз подчеркнем, что в определённых географических областях даже в неолите грани, отделяющей индоевропейцев от бореалов, не было. Высокий лицевой сосуд 4500 г., найденный на территории нынешней Венгрии, ни в чём не уступал, а, может быть, по изяществу выделки и превосходил лицевые сосуды Малой Азии и Северной Месопотамии. Тысячи километров не разделяли русов. Между основными ядрами «суперэтноса», по-видимому, всегда были тесные связи. И в этом направлении ещё предстоит весьма основательно поработать археологам и лингвистам: наше прошлое значительно богаче и ярче, чем это нам представляется (ведь раскопано не более 2-3% того, что за тысячелетия было оставлено нашими предками в земле). Второе этническо-культурно-языковое ядро суперэтноса русов ещё со времен проторусов-кроманьонцев, в 30-20 тыс. до н.э. откочевавших с Ближнего Востока и из Европы, располагалось в Южной Сибири в окрестностях озера Байкал. Именно там археологами было обнаружено множество стоянок европеоидов-кроманьонцев. К 6-5 тыс. до н.э. данное «ядро» значительно расширилось и утратило свою начальную сердцевинность. К этому времени мы можем говорить даже не о «ядре», а, скорее, об огромных областях в Южной Сибири от Прибайкалья и до Южного Урала, заселенных многочисленными родами русов-бореалов. Что произошло за предыдущие 15-20 тысяч лет, мы можем только предполагать: то ли русы-бореалы Прибайкалья и верховьев Енисея, освоив земли «ядра» и при том умножаясь численно, двинулись вспять – на запад и дошли до Урала, то ли русы европейской части перешли через Урал и двинулись к Байкалу, заселяя огромные площади, то ли бореалы Средней Азии поднялись севернее… Скорее всего, как это и бывает в жизни, все три процесса происходили одновременно. Шло встречное движение близкородственных культур. И потому мы порой не можем отличить одну от другой. Уральские и сибирские захоронения с костяками покрытыми красной охрой только подтверждают – и здесь, и там жили русы-бореалы. Жили в единении с природой. Земледелие (в 6-5 тыс. до н.э.) здесь было в зачаточном состоянии, если и выращивались какие-то злаки, то или дополнительно к богатому рыбно-мясному рациону, или в ритуально-магических целях, о которых мы писали выше (ритуальное пиво, сома и т.д.) Скотоводство находилось на очень низком уровне, домашнем. Лес и озерные поймы давали мяса вдосталь. Это освобождало от длительных и трудоемких заготовок корма для скота на зиму и т.д. Собака была приручена давно и основательно.

Бескрайние просторы Урала и Южной Сибири, особенно в поймах рек и озер, буквально кишели зверем, дичью, рыбой. Русы-бореалы этих мест не знали голода, им практически не грозила голодная смерть от перенаселенности. Это было огромным плюсом для них. И одновременно огромным минусом. Изобилие грозило застоем, отставанием в социальном развитии от соседних племен и народов. Но как раньше, так и в данную эпоху у русов-бореалов Южной Сибири не было конкурентов. Европа и Ближний Восток были достаточно удалены. В периферийно-пограничных областях присутствовали смешенные предэтносы неандерталоидного и кроманьонско-неандерталоидного типа. Но они были немногочислены, менее приспособлены к борьбе за существование в сравнении с более развитыми соседями-бореалами. В основном они уходили на север. Напомним, что эти предэтносы не несли в себе монголоидности. Монголоиды Юго-Восточной Азии (потомки синантропов и смешенные кроманьоно-синантропы) ещё не дошли ни до Южной Сибири, ни до Средней Азии, ни до монгольских степей. Никаких зачатков так называемой «китайской цивилизации» ещё не было. Хотя традиционно считается, что китайская цивилизация одна из древнейших, тому нет никаких реальных подтверждений, кроме литературных сочинений. И потому мы вправе назвать эту цивилизацию «литературной» (то есть в большей степени вымышленной). Мы говорим обо всем этом столь подробно по той причине, что в последнее время сложились (не случайно) представления о том, что Сибирь, Алтай, Тибет, Средняя Азия «испокон веков были заселены монголоидами». Это не так. Фактически данные огромные пространства Азии были изначально (с 35-30 тыс. до н.э.) заселены европеоидами кроманьонского типа (до того в Сибири и Средней Азии присутствовал подвид Хомо неандерталенсис). Монголоиды были отрезаны от ареалов распространения русов-бореалов Тибетом, пустыней Гоби, хребтом Большого Хингана, Становым хребтом и хребтом Джугджур. Они жили на полуострове Индокитай и по всему индонезийскому архипелагу, на Большой китайской равнине, по побережью Тихого океана. По этому низменному побережью, медленно продвигаясь вдоль него на север, монголоиды в своё время достигли Берингова моста и по нему частично перешли на американский континент. На протяжении 30-6 тысячелетий до н.э. кроманьонские вливания в подвид Хомо синантропус осуществлялись в основном выселками с Ближнего Востока по побережью Аравийского моря, через низменный полуостров Индостан – в Юго-Восточную Азию, где и находилась прародина монголоидов. По всей Южной Сибири от Урала и до Забайкалья найдены сотни стоянок, поселений и городищ европеоидов – русов-бореалов. И это несмотря на огромные пространства, на недоступность, сложность проведения исследований и, прежде всего, несмотря на тот факт, что основное внимание археологи уделяли всегда Ближнему Востоку и Европе, потом Африке, зарубежной Азии и т.д., практически игнорируя Сибирь. Мы можем с полным основанием сказать – история Сибири палеолита-неолита нам почти неизвестна. Сотни изученных раскопов для области таких масштабов это менее тысячной доли процента от всех существовавших в Сибири и, в частности, в Прибайкалье, поселений кроманьонцев и бореалов. И именно европеоидов. До прихода прото – и прарусов Сибирь была населена архантропами-долихокефалами неандерталоидного типа. Здесь мы напомним, что согласно классификации черепов по их основным размерам Хомо сапиенс делится на долихокефалов и брахикефалов (длинноголовых и круглоголовых). В результате ошибочных выводов немецких учёных Х1Х в. длинноголовые-долихокефалы были объявлены предками «арийских» племен, «арийцами». Из чего в дальнейшем был сделан целый ряд неверных выводов, заведших Германию времен нацизма в полный научный и политический тупик. Ошибка немецких учёных-«романтиков» была вопиющей. Скорее всего это даже была не ошибка, а выполнение политического заказа. В Германии того периода значительную часть населения составляли долихокефалы, представители средиземноморской подрасы, приходившие со средиземноморского юга на «германский» север в течение многих веков и даже тысячелетий, прочно осевшие в Германии, Австрии (про Францию и говорить не приходится). Ни малейшего отношения эти ассимилированные, псевдогерманские долихокефалы, зачастую перенявшие основные признаки ариев (светлоглазость и светловолосость, утратившие пигментацию «южан»), к арийским народам не имели. Ошибка и политический заказ привели к трагическим последствиям. На самом деле, если мы осмотрим и проведем замеры черепов архантропов – Хомо хабилус, Хомо эректус, Хомо неандерталенсис (и все без исключения промежуточные формы) – мы убедимся, что они обладают свойством длинноголовости-долихокефальности. И напротив черепа Хомо сапиенс сапиенс, то есть кроманьонцев, антропоидов нового прогрессивного типа – брахикефальны, круглоголовы. Длинноголовость есть пережиток глубокой древности, атавизм. Вот что пишут специалисты-антропологи: «Ослабление рельефа черепной коробки позволило свободнее развиваться головному мозгу, и череп постепенно раздавался вширь. Кроме того, прогрессивное развитие головного мозга приводило к ослаблению рельефа черепа, череп становился выше, лоб поднимался круче, форма черепа делалась более округлой (большинство древних людей, ближайшие предки человека, обладали удлиненной формой черепа, для них была характерна долихокефалия)»29. Человек на пути от обезьяноподобного архантропа к современному типу совершенствовался от долихокефальности к брахикефальности. Вместе с тем, совершенно очевидно, что долихокефалы-длинноголовые составляют весьма значительную часть населения земного шара. Но это говорит только о том, что неандерталоиды не вымерли и не были истреблены – они органично растворились в массе Хомо сапиенс сапиенс, привнеся в ряд представителей этого подвида неандерталоидные черты – то есть шёл закономерный, естественный процесс, о котором мы постоянно напоминаем в данной работе. Возвращаясь к долихокефалам Германии, Австрии, Франции и Италии мы можем определённо сказать – к арийским народам, народностям, племенам они не имели никакого отношения. Долихокефальность-длинноголо-вость передалась им от представителей средиземноморской подрасы, которая имеет очень большую примесь негроидной расы. Об этнических процессах, происходивших непосредственно в Европе в 4 тыс. до н.э. – 2 тыс. н.э. мы будем говорить в следующих томах «Истории Русов». Заметим лишь, что русы-бореалы, автохтоны Европы, были брахикефалами-круглоголовыми, так как они и являлись Хомо сапиенс сапиенс. Суперэтнос проторусов-прарусов-русов обладал признаком брахикефальности-круглоголовости, то есть его представители имели черепа округлой формы, достаточно широкое (но не монголоидное!) лицо. Черты лица были умеренных размеров. Большие, массивные носы, надбровные дуги, подбородки являются признаками проявлений неандерталоидности и, в целом, архантропности (то есть атавизмом). Безусловно, в результате постоянных смешений в погранично-периферийных областях в суперэтнос проникали признаки неандерталоидности и архантропности (долихокефальность, массивные черты лица). Эти признаки отчетливо видны даже у многих представителей современных народов: у русских, белорусов, украинцев – прямых потомков русов; у немцев, скандинавов, славян и др. побочных потомков русов-индоевропейцев. Но определяющим, основным признаком остаются брахикефальность и светлый цвет внешних покровов. Подлинные арии-ярии-арийцы, то есть русы-индоевро-пейцы, были брахикефалами. Таковыми были и бореалы. Однако все представители иных предэтносов и этносов, которые в разное время органично вливались в суперэтнос, несмотря на антропологические отличия полностью принимали этно-культурно-языковые признаки и традиции суперэтноса и становились его неотъемлемой и полноценной (полноправной) частью. Чётко осознавая и представляя свои коренные черты и признаки, суперэтнос никогда не возносил их и не делал основанием для дискриминации носителей иных признаков. Суперэтносу русов изначально и на протяжении всей его 40 тысячелетней истории не были ведомы понятия и установки расизма, национальной или видовой нетерпимости. Ни один предэтнос, ни один народ, ни отдельные представители иных народностей никогда за всю историю русов не уничтожались ими и не подвергались гонениям по национальному признаку. Тысячелетиями принимавший в своё лоно антропоидов практически всех подвидов, людей всех предэтносов и народностей, суперэтнос русов-бореалов-индоевропейцев был гигантским этническим горнилом будущей земной цивилизации. При этом он всегда оставался самим собой – этносом тружеников-созидателей, при необходимости бравшихся за меч и отстаивающих свою землю, но ничего общего не имевших с мифическим образом воинственной и всё сокрушающей на своём пути «белокурой бестии» (этот образ вообще традиционно чужд мировоззрению суперэтноса русов с их космическим мировосприятием и вселенской отзывчивостью; этот образ был создан в кабинетах немецких ученых-«романтиков»).