– Сядемте, – сказала она мне, – и поговорим; дело серьезное… Вы любите меня, молодой человек; я вам верю, верю чистой, юной, прекрасной душе вашей; когда смотрю на вас, мне приходит на мысль, что я бы могла еще быть счастливою в жизни… да, сударь, я к вам почти неравнодушна… вы воскресили для меня старые, забытые чувства… как бы я желала продолжить эту минуту…

Я был вне себя, целовал ее руку, дыхание мое захватывало.

– Постойте! – сказала княжна, – в этом деле есть препятствие, и очень важное…

– Препятствие! – сказал я, – какое? Вы свободны.

– Препятствие небольшое, но важное, – повторила княжна со смехом, срывая с себя маску, – мне сорок, а вам едва ли восемнадцать! Моя племянница вам ровесница и уже замужем! Жаль мне разрушить свое и ваше очарование, но – вы опоздали, и я также; мне не суждено этого рода счастия в жизни, вы – найдете другое.

– Что тебе рассказывать далее! – продолжал мой приятель. – Я было принялся выдумывать пошлые фразы о том, что я молод на лицо, что неравенство лет не мешает счастью, и прочее тому подобное; но мои слова как-то не вязались, а княжна грустно насмешливо забавлялась моим смущением… На другой день я уехал из Москвы – а теперь мне пора ехать за акциями.

Он взял шляпу.

– Постой! постой! – кричал я ему вослед. – Как же ты не догадался о летах княжны по письмам?

– Разве я тебе не сказал, что получил их после всей этой истории? – отвечал мой приятель.